БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ (URSUS MARITIMUS)

 

Это самый крупный не только из семейства медвежьих, но среди всех наземных хищных: у самцов длина тела до 280 см, высота в холке до 150 см, вес может достигать 800 кг (в зоопарках сильно ожиревшие звери могут дотягивать и до тонны); самки мельче и легче самцов. Туловище удлиненное, узкое в передней части, тогда как задняя часть весьма массивна; шея длинная и подвижная. Ступни широкие, особенно на передних лапах, мозоли почти незаметны под густыми волосами. Голова относительно небольшая, со спрямленным профилем и нешироким лбом, довольно высоко посаженными глазами. Уши короткие, округлые, мало выдаются из волосяного покрова. Мех очень густой и плотный, грубый, на спине и боках не очень длинный - даже на холке удлиненных волос нет. Зато на брюхе и тыльной стороне лап волосы очень длинные (зимой ость здесь до 25 см), что крайне необходимо, когда приходится отдыхать, лежа на снегу. Также удлинены волосы на ступнях, окружая их по всему периметру своеобразным густым ореолом: это увеличивает опорную поверхность, что необходимо как при движении по снегу, так и при плавании. Окраска по всему телу белая: это в первую очередь характерно для зверей, живущих во льдах, и служит средством маскировки. Лишь после долгого пребывания на суше животные приобретают грязноватую серовато-бурую окраску. Таким образом, то буровато-серо-желтое многоцветье, в которое разукрашен мех белых медведей в зоопарках, - элементарная городская грязь, совершенно несвойственная диким зверям.

Многие особенности морфологии и физиологии этого вида связаны с обитанием в условиях постоянных холодов, необходимостью длительного пребывания в воде, питанием тюленями. Его мех служит великолепной защитой от очень холодного воздуха, но не обладает водоотталкивающими свойствами: поразительно, что, в отличие от тюленей или калана, шуба белого медведя пропускает ледяную воду до кожи. Зато у него круглый год под кожей лежит толстый - 3-4 сантиметра - слой жира: он не только защищает зверя от холода, но и снижает удельный вес его тела, позволяя легче держаться на воде. Сама кожа (мездра) темного цвета, что позволяет в ясные дни улавливать больше солнечных лучей. Характер обмена веществ таков, что даже температура -50њС этому зверю не кажется очень холодной, зато уже при температуре +15њС зверь начинает перегреваться, стремится уйти в тень. Строение пищеварительного тракта также специфично: кишечник короче, чем у других медведей, но желудок очень вместителен, что позволяет хищнику съесть сразу целого тюленя после длительного голодного путешествия по безжизненным льдам. С питанием очень жирной пищей, необходимой для поддержания нормальной жизнедеятельности на холоде, связано необычайно высокое содержание витамина А в печени этого животного.

Белого медведя без особого преувеличения можно считать морским зверем. Его ареал большей частью простирается в плавучих льдах Северного Ледовитого океана, захватывая его острова и материковое побережье. Эта своеобразная кругополярная область не имеет северной границы, а на юге очерчена северным побережьем материка и южным краем распространения плавучих льдов. В пространствах океана существование хищника тесно связано с местами концентрации тюленей - разводьями, трещинами, кромками плавучих льдов и береговым припаем. В частности, белого медведя много в районе так называемой 'Великой Сибирской полыньи' - обширной сети разводий, открытая вода которых привлекает многих обитателей высоких широт. Чаще всего этого полярного жителя можно встретить на 1-2-летних льдах толщиной до 2 метров, изобилующих грядами торосов и снежными наносами. На более старых льдах, поверхность которых выровнена многократным летним таянием, белого медведя меньше из-за отсутствия укрытий и водяного зеркала. Избегает он и молодого, еще непрочного льда толщиной 5-10 сантиметров, который не держит этого грузного хищника. На суше медведь появляется редко, главным образом во время миграций. Впрочем, зимние берлоги белые медведи устраивают чаще всего именно на суше, но не на материке, а на арктических островах.

Места обитания белого медведя называют 'арктической пустыней' - отчасти потому, что там меньше зверья и птиц, нежели, например, в средней полосе, отчасти же из-за малой их пригодности для человека. Поэтому этот хищник большую часть своего времени проводит вне областей активной хозяйственной деятельности людей. В недалеком прошлом, когда процветала неконтролируемая охота на белого великана, он сторонился людских поселений. Теперь же, имея охранный статус, зверь не чувствует себя неуютно рядом с ними. В некоторых местах белые медведи, подобно бурым сородичам в национальных парках, образуют даже своего рода "полудомашние" популяции, для которых кормовой базой служат свалки и помойки. Достаточно свободно ведут себя в поселках и мигрирующие животные, которые при удобном случае норовят даже вторгнуться в жилища ради чего-либо съестного.

Большая часть жизни белого медведя проходит в кочевках и не предполагает привязанности к какой-то определенной небольшой территории. Эти хищники-кочевники не имеют конкретных индивидуальных участков - им принадлежит вся Арктика. Во время осенних и весенних миграций звери в состоянии пройти за сутки 40-80 километров. В условиях мало подвижных морских льдов размах их кочевок составляет около 750 километров, некоторые же звери способны уйти на 1000 километров от основного места обитания. Миграции связаны главным образом с сезонными изменениями в ледовом режиме и обусловлены необходимостью поисков открытой воды, ограничены в основном морскими пространствами и береговой линией. Вглубь материка белые медведи заходят только по долинам таких достаточно крупных рек, как Хатанга на Таймыре или Анадырь на Чукотке, да и то не более чем на 200-300 километров от морского побережья.

Массовые движения белых медведей из глубинных районов Арктики происходят преимущественно в южном направлении. Они начинаются повсеместно осенью, когда начинают смыкаться ледовые поля и закрываться полыньи. Странствия белых медведей происходят не хаотически, а по определенным маршрутам. Особенно заметны 'медвежьи дороги' у побережий арктических островов и далеко выдающихся в море мысов материковой суши. Так, белые медведи постоянно путешествуют по 'ледяному мосту' между Шпицбергеном, Землей Франца-Иосифа и Новой Землей. Весеннее таяние льдов и высвобождение полыней побуждает медведей возвращаться на прежние места.

Там, где морские льды подвижны, медведи дрейфуют с ними, совершая 'пассивные миграции'. Зверей, плывущих на больших льдинах, морские течения могут выносить далеко за пределы Арктики - к берегам Ньюфаундленда, Исландии, Камчатки и даже еще южнее. Примечательно, что такие 'мореплаватели', унесенные льдами на южное побережье Чукотки, возвращаются в родные места не морем, а по суше, пересекая напрямик тундру и высокие скалистые горы.

Бродячий образ жизни освобождает белого медведя от необходимости делать постоянные убежища. Многие звери обходятся вообще без укрытий, отдыхая прямо на снегу или на вершине скалы - там, где настигнет усталость. Разве что от особо разыгравшейся пурги они скрываются среди торосов, прибрежных скал или зарывшись в глубокий снег. Проблема устройства долговременных убежищ стоит главным образом перед самками, готовящимися к материнству: как и у других видов медведей, для рождения потомства они нуждаются в теплых (по арктическим меркам) зимовочных берлогах.

'Родильные' берлоги чаще всего размещаются на больших островах - Гренландии, Врангеля, Шпицбергене и других, обычно не далее нескольких километров от берегового уреза, но приходилось наталкиваться на них и в горах в 25-27 километрах от моря. Интересно, что эти звери, немногочисленные и в общем малообщительные, как все крупные хищники, в некоторых местах устраивают нечто похожее на 'родильные дома', вырывая берлоги неподалеку друг от друга. Так, на о. Врангеля каждый год на зимовку собираются 180-200 медведиц; более того, на одном из горных массивов в северо-западной части этого острова площадью всего 25 км² насчитывают в разные годы 40-60 берлог, расположенных иногда на расстоянии 10-20 метров одна от другой.

Постоянную берлогу медведица выкапывает в многометровом снежном надуве, накопившемся на склоне холма или горушки. Это чаще всего простая камера диаметром 1-2 метра, которая ходом такой же длины сообщается с поверхностью. Бывают и более сложные конструкции с несколькими камерами. Толщина крыши над гнездовой камерой обычно полметра-метр, но иногда бывает всего 5-10 сантиметров. Такое явно неудачное сооружение, случается, обрушивается и самка вынуждена искать или рыть новое убежище. Как и в эскимосском ледовом жилище 'иглу', основная камера берлоги расположена выше лаза, что способствует сохранению тепла, выделяемого самим животным: в камере обычно на 20њ теплее, чем на поверхности снега. Медведица роет берлогу двое-трое суток. После того, как она окончательно залегает, остальную работу доделывают метели, которые полностью забивают снежной пробкой входной лаз, лишь изредка остается маленькое вентиляционное отверстие. Временные берлоги самцов устроены проще; иногда зверь просто зарывается в снег.

Зимнее снижение активности у белого медведя имеет свою специфику. У этого вида непременный зимний сон свойствен только самкам, готовым к рождению медвежат: они залегают в берлоги на 5 месяцев, укладываясь в ноябре и выходя в марте-апреле. Самцы же и яловые самки на значительной части ареала, особенно в южных его областях, могут быть активны круглый год. Только в местах, где климатические условия зимой более чем суровы даже для таких выносливых зверей и добывание пищи затруднено, в берлогах спасаются и многие самцы. Они исчезают в декабре на месяц-другой, но как только период непогоды кончается, покидают свои укрытия и продолжают странствия. В редких случаях звери ложатся в берлоги и в летнее время. Эта интересная особенность свойственна, например, медведям на побережье Гудзонова залива: непродолжительные периоды бескормицы некоторые из них переживают в ямах, вырытых в песчаных обрывах или на прибрежных косах.

По сравнению с бурым медведем белый кажется менее сообразительным и не столь ловким. Он хуже поддается дрессировке, в своих действиях несколько 'прямолинеен'. Все это, очевидно, связано с его обитанием в более однородных условиях среды и большей пищевой специализацией, что не требует разнообразия навыков и умения быстро реагировать на неожиданно возникающие сложные ситуации. Однако по умению оценивать качество льда, приспосабливать тактику охоты к специфическому рельефу местности ему нет равных среди обитателей арктических пустынь.

Бегает зверь очень редко, при преследовании может недолго галопировать со скоростью 20-30 км/час, однако скоро устает и переходит на развалистую рысь, сбавляя скорость до 8-12 км/час. Взрослый тяжелый зверь вообще не в состоянии бежать более 10 километров. Если погоня затягивается, он садится и, громко рявкая, пытается напугать и обратить в бегство преследователя. Вообще на земле хищник чувствует себя не слишком уверенно и при преследовании стремится уйти на лед или в воду. Вот среди торосов этот на вид тяжелый зверь изумительно ловок и проворен: легко преодолевает ледяные гряды высотой до 2 метров, уходя не только от человека, но и от собак. Цепляясь когтями, он взбирается по крутым, почти отвесным ледяным стенам, смело прыгает с глыб высотой 3-4 метра в воду или на лед, без всплеска вспрыгивает из воды на плоскую невысокую льдину.

Эти обитатели арктических морей хорошо и охотно плавают - правда, преимущественно летом, зимой в воду идут лишь особо упитанные особи. Гребет медведь передними лапами, а задними главным образом рулят. Под водой он держится до 2 минут, при этом глаза открыты, а ноздри замкнуты. В открытом море взрослые звери порой встречаются за 50 и даже 100 километров от ближайшей земной тверди. Сами идут в воду и хорошо плавают уже 5-6-месячные медвежата.

Сила этого зверя поистине поразительна. Он способен вытащить на лед и поднять вверх по склону тушу моржа весом более полутонны. Тюленя-лахтака, весящего ненамного меньше самого медведя, хищник может убить, раздробив единственным сокрушительным ударом лапы череп жертвы, и при необходимости перенести ее тушу в зубах на расстояние до километра.

Наиболее развиты у белого медведя обоняние и слух. На охоте или при обследовании обстановки он идет против ветра, часто останавливаясь и принюхиваясь. Запах туши мертвого тюленя, даже если та припорошена снегом, может учуять за сотни метров. Скрип шагов человека, пытающегося приблизиться к зверю по снегу с подветренной стороны, он слышит метров за двести, а шум мотора вездехода или самолета - за несколько километров. Зрение также очень острое: темную точку лежащего на белоснежной льдине тюленя полярный хищник способен различить на расстоянии нескольких километров.

Вызывает удивление и восхищение способность белых медведей ориентироваться в бескрайних просторах казалось бы однородных ледовых равнин. Находясь на суше или на льду, зверь в состоянии точно определить местонахождение участков открытой воды, подчас удаленных на десятки километров, и уверенно идти к ним. Во время сезонных миграций, преодолевая в раз выбранном направлении сотни километров, эти странники уклоняются от курса на какие-нибудь 20-30њ. Даже путешествуя с дрейфующими льдами, обратный путь животные прокладывают по прямой, а не следуют капризам плавучих ледяных глыб.

Белые медведи ведут одиночный образ жизни. Лишь иногда они встречаются по несколько особей у обильной добычи - например, у выброшенной на берег туши кита - или на путях массовых миграций, да самки живут бок о бок в местах 'родильных домов'. Вообще же эти звери, которым нет нужды охранять от кого-либо свои участки, не агрессивны. По этой причине, а также из-за того, что они не боязливы, при первой встрече с человеком медведь реагирует на него в общем вполне миролюбиво, без опаски или агрессии, а порой просто безразлично. Если человек пытается к нему приблизиться, огромный хищник предпочитает удалиться: реальную угрозу могут представлять главным образом самка с медвежатами или раненый зверь. Правда, случаи нападения на людей все же отмечаются, причем несколько раз приходилось отстреливать медведей-людоедов. Любопытно, что этот хищник обычно скрадывает человека, лежащего на льду или на снегу, - возможно, медведя ведет инстинкт охотника за тюленями, для которых лежачая поза наиболее обычна.

В последние годы в связи с введением мер по охране белого медведя и ростом населения в Арктике встречи людей с этим уникальным животным участились и порой начинают приносить явные неудобства. Как и в случае с бурым медведем, в ряде мест звери собираются в окрестностях населенных пунктов, где питаются отбросами, а при их недостатке вламываются в складские помещения. Однажды в одном из рыболовецких пунктов на Чукотке, когда там работали люди, взрослый самец поселился в пустующем сарае и прожил в нем до конца путины. На побережье Гудзонова залива, где осенью скапливается большое количество мигрирующих медведей, они настолько нахальны, что, например, в поселке Черчилль средь бела дня ходят по улицам и иногда служат причиной автомобильных 'пробок'.

Белый медведь, в отличие от своих всеядных сородичей, - хищник, активно добывающий крупных животных. Главная его пища - арктические тюлени, в первую очередь самая мелкая из них кольчатая нерпа, реже лахтак, еще реже хохлач и гренландский тюлень. В виде исключения зверь охотится на более крупную добычу - моржей, белух и нарвалов, нападая, впрочем, только на молодых особей, так что взрослые гиганты относятся к этому хищнику вполне безразлично. Во время зимних странствий по суше медведь, наткнувшись на стадо северных оленей, может, если ему сильно повезет, загнать в воду какую-нибудь оленуху и задавить ее там. Среди белых медведей нередки случаи каннибализма, к чему их побуждают суровые условия существования: особенно часто в пасть взрослым самцам попадают медвежата. В конце лета-осенью медведи обследуют побережья в поисках выброшенных морем трупов морских зверей: у туши кита, бывает, собирается сразу 3-5 пирующих хищников. Рыбу сами они ловят редко, но выброшенную волнами на лед охотно подбирают. Впрочем, в те времена, когда белые медведи были обычны на Лабрадоре, они во время хода лососевых собирались у нерестовых речек и, подобно бурым, активно занимались рыбной ловлей.

На суше медведи порой кормятся птицами и их яйцами, при случае прихватывают леммингов. При недостатке привычной животной пищи на материке и островах они не брезгуют растительной: в тундре едят ягоды морошки, в приливной зоне - водоросли типа ламинарии ('морская капуста'), фукуса. На Шпицбергене наблюдали медведей, даже нырявших под воду в поисках этих водорослей. Особое пристрастие к зеленому витаминному корму питают самки сразу после выхода из берлоги: они раскапывают снег и поедают найденные под ним побеги ивы, иногда мох и листья осоки. Вблизи жилья эти хищники охотно 'пасутся' на свалках, где пожирают все, что покажется им съедобным. Это иногда приводит зверей к гибели, потому что среди проглоченного может оказаться, например, брезент, пропитавшийся машинным маслом.

Остатками трапезы белого медведя питаются песцы, чайки - белая и бургомистр. Некоторые из них собираются на месте пиршества лишь после того, как медведь его уже покинул. Другие же 'нахлебники' сопровождают хищника в его кочевках среди льдов, особенно часто зимой. При каждом медведе порой можно увидеть 2-3 песцов и 4-6 крупных чаек.

Охотничья тактика этого хищника достаточно гибкая, определяется сезоном года, погодными условиями, состоянием льда, численностью потенциальной добычи. В сущности, она основана на использовании нескольких основных приемов: хищник скрадывает жертву по льду, подкарауливает у воды или подбирается к ней по воде. В любом случае успех охоты зависит от того, успеет или нет зверь схватить добычу на льдине, ведь в воде ни по скорости, ни по маневренности движений медведь не идет ни в какое сравнение с тюленем.

Скрадывание применяется чаще всего: медведь издалека высматривает добычу и подбирается к ней за торосами или снежными надувами. Оказавшись на гладком льду, он распластывается на брюхе и ползет, отталкиваясь задними ногами и замирая каждый раз, когда лежащий на краю льдины или лунки тюлень просыпается и поднимает голову, чтобы осмотреться. Приблизившись к жертве на 4-5 метров, медведь вскакивает и в стремительном броске одним-двумя прыжками пытается достать тюленя. Если тот не успел соскользнуть в воду, хищник ударом передней лапы по голове убивает или оглушает жертву и сразу же оттаскивает в сторону от воды. Весь эпизод скрадывания может занимать от 2 до 5 часов, в зависимости от того, насколько долог и извилист был путь охотника среди укрытий. Иногда направление атаки меняется на противоположное: хищник осторожно подплывает по воде к лежащему на краю льдины тюленю, погружаясь так, что на поверхности остается только верхняя часть морды, и, одним прыжком выскакивая на льдину, старается отрезать жертве путь к отступлению.

Довольно часто медведь подкарауливает тюленя у выходы из воды, лежа часами неподвижно у края лунки или продуха во льдине. Если отверстие мало, зверь перед началом засидки расширяет его когтями и зубами. Стоит появиться голове тюленя, медвежья лапа молниеносно обрушивается на нее, а затем хищник буквально выдергивает бездвижную тушу из воды на лед, порой ломая ей ребра о ледяные края узкой лунки.

Кольчатые нерпы в период размножения устраивают неглубокие подснежные убежища - 'хатки', куда прячутся детеныши. Медведь умеет находить их по запаху и, обрушивая лапами или всем своим весом снежный свод, старается как можно быстрее добраться до заваленной комьями снега жертвы. Если хищник наталкивается на лежку размножающихся гренландских тюленей, он может произвести большие опустошения среди открыто лежащих на льдинах и совершенно беспомощных детенышей, продолжая убивать их и после того, как насытится. По свидетельству очевидцев, медведь играет с тюленятами-'бельками' словно кошка с мышкой.

Взрослых моржей, даже одиночных, белый медведь воде просто боится и не трогает. Да и на суше хищник старается обходить этих гигантов стороной. Тем не менее, он иногда подходит к их лежбищам в надежде поживится падалью, поскольку отсев моржат в первые дни и недели их жизни достаточно велик. Порой к этому "прикладывает лапу" и сам медведь, своим появлением тревожа лежбище и побуждая тяжелые туши перемещаться с места на место, придавливая одного-двух многопудовых подростков.

На морском побережье медведи иногда посещают птичьи базары, подбирая у их подножий павших тамошних обитателей или пытаясь подобраться к яйцам. Интересуются они и колониями гусей, добывая на них линяющих птиц. Некоторые 'специали-сты' изловчаются охотиться в воде на отдыхающих на поверхности морских птиц - гаг, кайр, чаек, подплывая к ним под водой и хватая снизу.

Обеспеченность белых медведей кормом зависит от сезона. Весной и летом хищники, живущие во льдах, не испытывают недостатка в пище. Самое голодное время для медведей - зима: нерпы держатся под тонким льдом закраин больших ледовых полей, а лахтаки вовсе откочевывают на участки открытой воды. Именно это обстоятельство побуждает оставшихся бодрствовать медведей к длительным путешествиям: иногда от одного добытого тюленя до другого зверь вынужден преодолеть не одну сотню километров, неделю-полторы оставаясь без пищи.

За один раз взрослый медведь съедает до 20 килограммов пищи. Чаще всего хищник ограничивается самой калорийной частью туши тюленя - подкожным слоем сала, которое он сжирает вместе со шкурой, стягивая ее 'чулком' с убитой жертвы. Только сильно голодный зверь ест и мясо, оставляя нетронутыми крупные кости.

Брачный период белых медведей начинается ранней арктической весной и продолжается до июня. В это время можно повстречать двойные и тройные цепочки следов: это самка и нашедшие ее самцы совершают совместные прогулки. После выяснения отношений между самцами, которое сопровождается ревом и драками, самка остается с победителем еще с месяц, а затем пара распадается, звери начинают готовиться к долгой зимней ночи. Беременные самки выходят на острова в поисках подходящих мест для берлог, где в ноябре-январе на свет у каждой появляются 1-2 медвежонка. Они рождаются беспомощными, покрытыми короткой редкой шерстью, весом 600-800 граммов. Глаза и уши открываются к концу первого месяца жизни, медвежата начинают ползать по свернувшейся калачиком матери. К концу второго месяца у них прорезаются молочные зубы, отрастает пушистая шерстка. Через 3 месяца после рождения медвежат семейство покидает зимнее убежище.

Первые несколько дней по выходу из берлоги самка с детенышами держится возле нее, скрываясь в убежище при первой опасности. Затем они совершают небольшие прогулки в окрестностях 'родильного дома', причем самка почти не отходит от детенышей. В ясные дни медвежата с радостью катаются с крутых искрящихся на солнце заснеженных склонов, оставляя на поверхности характерные 'дорожки'. Еще через несколько дней медведица с медвежатами отправляется на прибрежный морской лед. На время охоты она оставляет малышей в надежном месте - подальше от взрослых самцов, которые для медвежат представляют серьезную опасность. Молодые начинают питаться салом тюленей, добываемых матерью, в 3-4 месяца. Кормление очень жирным, как у тюленей и китов, молоком длится обычно 6-8 месяцев, к концу этого срока медвежата весят уже 50-60 килограммов. Если же тюленей недостаточно и охота на них малоуспешна, лактация длится и дольше: самка, залегая в берлогу с детенышами-второгодками, не успевшими набрать к зиме нужное количество подкожного жира, подкармливает их молоком до следующей весны.

Все следующее лето, пока семья в сборе, медведица обучает медвежат приемам добывания тюленей во время совместных охот. Медвежонок-двухлеток еще слишком неуклюж для того, чтобы скрасть осторожную нерпу, лежащую у лунки, а его массы просто не хватает на то, чтобы провалить крышу нерпичьей 'хатки' и поживиться бельком. Поэтому молодые начинают сами успешно добывать добычу лишь в трехлетнем возрасте. Семья распадается осенью, когда молодые звери сравняются с самкой размерами, хотя бывают случаи залегания медвежат вместе с медведицей в одну берлогу и на вторую зиму. Созревают звери в возрасте 3-4 года, продолжительность жизни до 30 лет, в неволе - до 40 лет.

Стародавние соседи белого медведя по Заполярью - чукчи, эскимосы, ненцы - всегда относились к нему с уважением. С этим зверем у них связан обширный фольклор, воспевающий его силу, сноровку, выдержку. Из черепов добытых медведей на протяжении сотен лет складывались особо охраняемые культовые жертвенники - седянга. 'Дух' убитого зверя старались ублажить, устраивая в честь удачной охоты праздник, шкуру с оставленным в ней черепом вносили в жилище, предлагали ей еду, питье, трубку. У русских поморов этот зверь, добываемый ими с большим трудом и риском, также вызывал уважение. Примечательно, что они сами называли себя 'ушкуйниками', т.е. 'медвежатниками': ушкуем поморы называли белого медведя.

Белый медведь всегда имел для местных жителей большое практическое значение. Мясо и жир употребляли в пищу и на корм ездовым собакам, из шкур шили обувь и одежду, желчь использовали как лекарственное средство. Не исключено, что виртуозное умение охотиться на тюленей, искусство строить 'иглу', сохраняющую тепло в лютые морозы, северные народы заимствовали именно у этого полярного хищника.

Интенсивная повсеместная охота на белого медведя началась в XVII-XVIII столетиях, когда на север устремились зверобои, китобои, торговцы пушниной, а позже и полярные экспедиции. Хотя цели их были разные, белые медведи рассматривались ими всеми совершенно одинаково - только с 'гастрономической' точки зрения, как источник свежего мяса. Другой целью промысла были шкуры, идущие на изготовление ковров. В местах песцового промысла этого хищника, во время зимних голодных миграций 'проверяющего' ловушки и склады охотников, отстреливали как якобы 'опасного вредителя'. Зверя били без счета и без жалости, в год иной раз до 1,5-2 тыс. штук, даже самок с медвежатами в "родильных домах". Результат не замедлил сказаться: уже к концу XIX столетия появились явные признаки снижения численности белых медведей. Однако даже и в 30-е годы нашего века, когда стало ясно, что размножение медведей уже не может возмещать потери от хищнической охоты, объем годового промысла упал лишь незначительно.

Перелом произошел в 50-е годы, когда в большинстве стран промысел белого медведя был запрещен. Некоторое количество хищников разрешено было добывать только коренным жителям Севера, позволен был и отстрел в целях самообороны (чем иногда и оправдываются браконьеры). Разрешен также ежегодный отлов небольшого количества медвежат для зоопарков и цирков. Для охраны 'родильных домов' белых медведей организованы заказники и заповедники - на северо-востоке Гренландии, у южных берегов Гудзонова залива, у нас на о. Врангеля. Если учесть, что этот зверь успешно размножается в зоопарках, можно считать, что угроза непосредственного уничтожения вида сейчас отведена.

Тем не менее, запрет на промысел белого медведя сохраняется, популяции из европейского и берингийского (Чукотка, Аляска и прилежащие острова) секторов Арктики внесены в "Красную книгу России".