Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://jet.sao.ru/~goray/kmo/kislovod.htm
Дата изменения: Thu May 31 11:14:58 2007
Дата индексирования: Mon Oct 1 22:51:01 2012
Кодировка: koi8-r
Поисковые слова: черные дыры

Кавказская горная обсерватория ГАИШ. Вид с Кавказа.

Критика декларации намерений и принципов, которые положены в основу работы инициативной группы ГАИШ по 2.5-м телескопу. Альтернативные предложения, технические предложения.

Из декларации:"Распределение наблюдательного времени будет выполняться на принципиально иных основах, чем это было принято в ГАИШ до сих пор. Время будет выделяться не наблюдателям, а программам наблюдений на определенном навесном оборудовании. Программы будут составляться из принятых от заявителей списков объектов, которые требуется наблюдать на этом инструменте. Выбор между инструментами, установленными в фокусах телескопа, будет осуществляться на основе текущих условий наблюдений и рассмотрения объективированного критерия актуальности той или иной программы на данный момент времени. Это должно помочь избежать перекосов в выполнении всего набора задач для телескопа".

В ГАИШ на телескопах АЗТ-2 в Москве и на 40-см астрографе по службе неба существовала система, когда заявители подавали списки объектов, по которым осуществлялись общие программы наблюдений. Кроме того по этим программам проводилась служба сверхновых, координированные программы наблюдений с рентгеновскими обсерваториями. Важно то, что наблюдателями были профи-астрономы из одного-двух отделов ГАИШ, которые хорошо знали все объекты программы. На этих телескопах вели наблюдения и по программам других отделов в области спектроскопии (на АЗТ-2) и астрометрии (40-см астрограф). Такая организация сделала возможными открытия принципиально новых объектов астрофизики, например, системы HZ Her (впоследствии переоткрытой в рентгене как Her X-1), первой "предкатаклизмической" системы с субкарликом BE UMa, второго известного поляра AN UMa, V4641 Sgr (разделенной системы с черной дырой), двухмодных звезд типа RR Lyr, а также многочисленных переменных звезд и внегалактических сверхновых.

На других телескопах ГАИШ организация наблюдений была иной. На ЗТЭ, АЗТ-5 и 60-см Цейссе-1 время выделялось наблюдателям индивидуально. Такая система распределения времени работает сейчас на крупнейшем 6-м телескопе в России - БТА. На некоторых телескопах ГАИШ проводились специализированные наблюдения по индивидуальным программам, как например, спектрофотометрия или прецезионная фотометрия ярких звезд.

На телескопах VLT ESO наблюдения проводятся в двух модах: Visitor Mode и Service Mode. Service Mode ведется по строго установленной и рассчитанной программе и чем-то похожа на предложение инициативной группы. Однако, кроме оператора на пульте, в наблюдениях участвуют 2 профи-астронома, опытный и ученик, которые следят за работой управляющего компьютера и за ходом следования приборов и программных объектов. В Visitor Mode решения принимает прибывший на наблюдения заявитель, однако уклонения от введенной программы при работе по его заявке технически сложны и практически невозможны. Хотя возможно пропустить какой-либо объект или задержаться на другом объекте. ESO всячески приветствует участие визитеров в наблюдениях и оплачивает дорогостоящие поездки в Чили на г.Паранал (с предоставлением такси!), для чего имеются специальные фонды.

Наши учителя проф. Б.В.Кукаркин, доц. П.Г.Куликовский со студенческих лет учили нас делать научные открытия. Пластинки должны быть обязательно проявлены и высушены на следующий день, и по крайней мере на 2-й день их нужно осмотреть и проанализировать. Мы, студенты, тогда старались превзойти наших учителей, сразу после ночи наблюдений вместо сна и отдыха проявляли пластинки, чтобы просмотреть их на следующий день. Даже пытались поставить на блинк-компаратор сырую пластинку, и пронаблюдали, как при этом от тепла прибора стекает фотографический слой вместе со звездами. Учились на собственных ошибках.

Теперь фотография ушла в историю, но появились новые возможности для открытий. Мы усовершенствовали компьютеры и составили программы, которые позволяют оперативно обрабатывать наблюдения прямо во время самих наблюдений. Я приезжаю на Крымскую станцию на наблюдения со всеми данными (собственными и мировыми) по каждому своему объекту и уже через несколько минут знаю точно, в каком состоянии он находится. Обладая ресурсом времени на телескопе, я сам принимаю решение в рамках этого ресурса, продолжать наблюдения, если это интересно и важно, или переключиться на новый объект. Это идеальная возможность для открытий, и уже не раз мне приходилось давать срочные телеграммы прямо с компьютера телескопа. На 6-м телескопе БТА уже принята за систему первичная обработка спектра для заявителя, если он находится в аппаратной БТА, прямо во время следующей экспозиции.

Принципы, предлагаемые инициативной группой ГАИШ по 2.5-м телескопу просто убийственны для научных открытий и для науки вообще:

"Оптимизация работы обсерватории требует наличия на ней минимального штата технического персонала, который будет следить за техническим состоянием оборудования и обеспечивать наблюдения, большей частью проводимые удаленно". Значит, самый компетентный наблюдатель - заявитель вообще устраняется из процесса наблюдений!

"Выбор между инструментами, установленными в фокусах телескопа, будет осуществляться на основе текущих условий наблюдений и рассмотрения объективированного критерия актуальности той или иной программы на данный момент времени". "Никакого научного штата на месте не предполагается". Кто же тогда принимает решения на основе критерия актуальности, - технический персонал? Или может, какой-то начальник, который не спит и находится где-то в Москве на связи?

В общем такая система в ГАИШ уже существовала на практике на Майданакской обсерватории. Там она провалила экзамен на свою пригодность, причем с отягчающими обстоятельствами. "На основе критерия актуальности" самый серьезный наблюдательный материал - BVR-фотометрия SS 433 - был получен для директора ГАИШ А.М.Черепащука. Больше я просто не могу вспомнить что-то ценное для науки, что было получено на телескопах ГАИШ на Майданаке, наверное, технический персонал измерял SS 433 и закрывал башню. Это на фоне того, что ташкентские наблюдатели на соседней горе за то же время и на таком же 60-см Цейссе получили такие же ряды для сотен звезд типа T Tau и заполнили ими мировую литературу по этой тематике.

Вот история открытия V4641 Sgr, разделенной системы с черной дырой и нормальной звездой класса А0, - хороший пример того, как Майданакская система подавляет открытия. История приводится полностью.

1978 г. П.Н.Холопов, зав. отделом переменных звезд ГАИШ получает предложение поддержать наземными наблюдениями программу рентгеновского спутника "Снег-2М". В задачи этого проекта входило исследование Солнца в гамма- и рентгеновском диапазоне, но диаграмма направленности прибора этого спутника, кроме лепестка, направленного на Солнце, имела противоположно направленный лепесток, смещающийся по эклиптике, который имел диаметр 10 градусов. Было решено отслеживать объекты в этом поле с помощью 40-см астрографа Крымской станции ГАИШ, пластинки которого перекрывали поле целиком. Области Снег-Е были внесены в программу наблюдений.

В июне 1978 г. я принял участие в этих наблюдениях. На полученных снимках в Стрельце я обнаружил около 2-х десятков переменных звезд, многие из них были отождествлены с ОКПЗ. Две звезды показали необычное поведение: первая 14-й величины поярчала до 12.4, а затем ослабела до нормального уровня за несколько дней, вторая 15-й величины была видна только на одном снимке из серии, причем на предыдущем и последующем снимках видна не была. Мы сообщили об этих звездах представителям программы "Снег", но потом узнали, что эта программа окончилась неудачей по техническим причинам.

Как оказалось, эта область в Стрельце с центром М22 часто наблюдалась с июня 1960 г., и по 200 снимкам было установлено, что у первой звезды была единственная вспышка. Я подготовил статью в АЦ с сообщением об открытии новой переменной звезды, но П.Н.Холопов отождествил эту звезду по близким координатам с GM Sgr, открытой У.Люйтеном (HV 4048; Harvard Bull. No.852, 1927). Люйтен не опубликовал карту звезды и дал неточные ее координаты. По правилам ОКПЗ в таком случае новое обозначение звезде не присваевается. В моей заметке в АЦ No.1024 (1978) звезда получила имя GM Sgr (звезды Люйтена) и была отнесена к классу новоподобных звезд (NL).

4.10.1986 г. я смог получить одно UBV-наблюдение звезды на 1-м телескопе на г. Санглок, которое показало, что у звезды нет ультрафиолетового избытка, и потому она не может относиться к новоподобным звездам. По цветам ее спектральный класс - ранний А, с небольшим покраснением E(B-V) = 0.3 mag. Затем я исследовал фотографический ряд 40-см астрографа (число пластинок уже достигло 345), и обнаружил, что звезда меняет блеск периодически, но частотный анализ выдает множество суточно-сопряженных периодов из-за того, что продолжительность наблюдения звезды с Крымской станции всего 2 часа около меридиана из-за ее низкого склонения. Из множества периодов одинаковой значимости я выбрал Р=0.7365 дня с кривой блеска, имеющей двойную волну. Это исследование показало, что звезда является двойной системой спектрального класса А, и вспышка на 2 величины - явление необычное для таких систем, так что звезда является интересным объектом для наблюдений в разных диапазонах длин волн. К тому же стало ясно, что описания поведения звезды Люйтена и новой переменной не согласуются, и даже пределы их переменности не перекрываются, Так что, вероятно, это разные звезды. Это исследование было опубликовано в IBVS No.3464 (1990).

Еще в 1979 г. я побывал на Майданаке и убедился, что там открытый южный горизонт, и за звездой можно следить 5-6 часов. Как только в начале 90-х Майданакская обсерватория ГАИШ была официально открыта для наблюдателей, я обратился к директору ГАИШ А.М.Черепащуку с просьбой провести там наблюдения этой звезды для определения точного значения орбитального периода и получил "добро". Я обратился к зам. директора ГАИШ по наблюдательным базам С.А.Гладышеву с просьбой подписать командировочное удостоверение для поездки на Майданак. Мне было предложено пройти медосмотр и получить справку о состоянии здоровья и возможности работы в горах на высоте до 3000 м. В направлении от ГАИШ мне было предписано также сделать прививки от энцефалита. В течение 2 недель я прошел анализы мочи, кала, крови, просветился на рентгене, прошел медосмотр десятка врачей, сделал прививки и такую справку получил. Однако С.А.Гладышев командировку не подписал под предлогом, что "на Майданаке нет жилых помещений, и мы не можем принимать гостей".

После этого я публично обратился к Ученому совету ГАИШ во главе с его председателем А.М.Черепащуком разрешить мне провести наблюдения этой интересной звезды на Майданаке на 60-см Цейссе при условии, что я буду проживать там в собственной палатке. В ответ Ученый совет и все присутствующие рассмеялись мне в лицо.

Ученый совет тогда принял известное решение, что заявители должны представить карты и координаты объектов, а наблюдать будут инженеры и технический персонал Майданакской обсерватории. Руководству Майданакской обсерватории было предписано дать поручение своим сотрудникам провести такие наблюдения. Так что это руководство должно назначать мне соавторов моих работ! Обосновывалось это решение теми же намерениями и принципами, которые лежат в основе документа инициативной группы по 2.5-м телескопу. То есть экономить финансовые средства на командировки, обеспечить максимальную эффективность, оптимизировать и т.д. Тогда через несколько дней в стенгазете ГАИШ "Владилена" появилась статья Ю.Н.Ефремова, которая оправдывала и обосновывала это решение совета.

Мои научные интересы были выше амбиций, и потому я выполнил решение Ученого совета и отнес Гладышеву координаты и карту моей звезды. Потому экзамен майданакской системы организации наблюдений состоялся. Майданакские инженеры не получили ни одного наблюдения. Пока не ясно, по какому назначению они использовали бумагу с картой и координатами.

На одном из съездов Астрономического общества я передал Р.А.Сюняеву карту и координаты звезды, чтобы обнаружить ее в рентгене. Звезда попадает в область галактического центра, которая тщательно отслеживалась на многих орбитальных обсерваториях. Однако и Сюняевым ничего не было сделано.

В 1993 г. меня назначили начальником Тяньшанской лаборатории ГАИШ, и там я предпринял попытки наблюдать эту звезду. На тяньшанской базе на юге возвышается горная цепь, и звезда временами появлялась между вершинами. Во время наблюдений в поле зрения фотометра постоянно на фоне неба появлялись огромные камни, за которыми скрывалась звезда. Половину материала пришлось выкинуть.

Дальше события развивались так.

В конце февраля 1999 г. звезда появилась как слабый рентгеновский источник и была открыта одновременно на SAX и RXTE (Инт'Занд и др. IAUC No.7119; Марквард и др. IAUC No.7120). Звезду нашли на рентгеновских снимках галактического центра Ревнивцев и Сюняев (ПАЖ 28,с.83,2002). В сентябре 1999 г. блеск звезды повысился до 11-12 вел., и в наблюдения включились любители астрономии. 15 сентября 1999 г. произошла большая вспышка, которую открыл в окуляр телескопа любитель астрономии Род Стаббингс (напомню, что в то время звезда в ОКПЗ носила имя GM Sgr). Вот его сообщение из VSNET:

GM Sgr very bright!

GM Sgr is undergoing a very bright outburst after rapid variations.

GM Sgr 990914 11:47UT 11.4
GM Sgr 990915 9:29UT 9.8
GM Sgr 990915 9:47 9.8

Star used for comparison is GSC 68483326
Regards
Rod Stubbings.

В кратчайшее время он сообщил о событии всему миру, и были получены уникальные рентгеновские, радио, оптические спектральные и фотометрические наблюдения. Во вспышке рентгеновский поток достиг 12 крабов на 2-12 кэв, в оптике - 8.8 вел. В радиолучах наблюдался выброс релятивистских струй. В Гарварде найдена пластинка, на которой Люйтен открыл GM Sgr, новая переменная оказалась в 1' к северу относительно нее и получила обозначение V4641 Sgr (Хазен и др., JAAVSO 28,p.99,2000). Затем из своей спектроскопии и моих крымских глазомерных оценок Орос и др. (ApJ 555,p.489, 2001) определили орбитальный период Р=2.81730 дня и массу черной дыры в системе 8.1-11.7 Msol. Как оказалось впоследствии, эта черная дыра спорадически на короткое время появляется в рентгене, оптике и в радио диапазонах и показывает очень быструю переменность.

И это открытие также было суждено сделать любителям астрономии. Вот примеры сообщений из VSNET:

I observed this amazing object again this evening, and noticed it has brightened significantly over past 24 hours. In addition, the chaotic ultra-short variations in brightness seems to have increased its range to >0.5 mag compared to ~0.4 yesterday. The periodicity remains on the order of a second to a few seconds, but the mean brightness tends toward mag 12.0, on the higher end of the range 12.5-11.8: which I observed in 15mins of continuous visual monitoring between 20020522.4097 and 20020522.4201

The following observations are just representative points, the actual variations occur at an unprecedented rate for even 4 decimal CV reporting.

SGRV4641 20020522.4132 11.8: LMK
SGRV4641 20020522.4133 12.3 LMK

Note that visual observation or video recording is the only way to monitor the full range of the brightness variations. CCD would be limited by the integration times and thus yield only a mean value, unless one has sufficient aperture to do sub-second integrations.

Mike Linnolt
Honolulu, HI

From behind the eyepiece V4641 Sgr seems to flicker at a very fast rate as was mentioned by other observers. The attached light function shows that there is obvious activity at the minute level too.

CCD observations for the night 21-22 May show V4641 Sgr on a steady return to a calm state. Just at the end (unfortunately dawn came so early..) there was a strong sign of resuming activity. This lightcurve has been sent to Kato-san.

Last night (22-23 May) we had heavy cloud and a downpour with thunder activities (unusual for the time of the year). However the sky did open after 3 o'clock and fast photometry (under humid conditions) showed quite some detail in the activity at the 10 minute level. This was a very rewarding run (and test trial on fast photometry) at the Bronberg Observatory.

As mentioned above, I hereby attach the sub 3h run of this morning, 23 May. A plot of this lightcurve is a pleasure to the eye!

Enjoy!

Regards,
Berto Monard
Bronberg Observatory

Значение этого открытия очень велико. Быстрая переменность - мерцание черных дыр было предсказано теоретически в работах Шварцмана (АЖ 48,479,1971) и Шакуры и Сюняева (AsAp 24,337,1973). Интенсивные поиски этого явления в системах с черными дырами предпринимались давно, в том числе в САО РАН с крупнейшим в мире телескопом БТА, для этого был построен прибор МАНИЯ. Ничего не было обнаружено. Даже в настоящее время (2007 г.) в САО защищают диссертацию, в которой даются верхние пределы на этот эффект. Но у черной дыры V4641 Sgr любители астрономии открывают мерцание простым глазом в окуляр небольшого телескопа (15 см)! Наш ПЗС-мониторинг обнаруживает кратковременные всплески яркости даже в длительные спокойные состояния. Можно предположить, что в разделенной системе черная дыра "обнаженная", так как нет аккреции, и потому это мерцание так хорошо видно.

Подведем итоги нашим потерям. Всегда черные дыры открывали на космических обсерваториях в рентгеновском диапазоне, а затем по наземным фотометрии и спектроскопии определяли их орбиты и массы. У ГАИШ был уникальный шанс открыть и интерпретировать черную дыру без космических наблюдений. Мы наблюдаем эффект эллипсоидальности большой амплитуды (0.4 вел.), - результат гравитационного влияния звезды большой массы, но в спектре видим единственный компонент. По таким признакам можно узнать черную дыру в разделенной системе. На Майданаке были возможности определить орбитальный период по точным фотоэлектрическим наблюдениям длительностью 5-6 часов. Месяц мониторинга, безусловно выявил бы спорадические всплески яркости, но вряд ли инженеры и техники смогли бы их правильно интерпретировать, просто выкинули бы при обработке. Но до этого дело даже не дошло. Нет, майданакская система не дает никаких шансов.

На примере этой истории видно, что открытия делает тот, кто находится непосредственно у телескопа и наблюдает сам. Если в ГАИШ подавляют открытия административными решениями, то и наука в ГАИШ оказывается подавленной. Тогда за нас крупные открытия делают другие, и даже любители астрономии.

Вот такая история, на которой нужно учиться, чтобы снова не наступать на грабли.

А теперь о качестве подготовки кадров в МГУ.

Строительство новой обсерватории на это и направлено. В декларации о намерениях написано: "Основной целью создания новой наблюдательной базы является обучение студентов астрономического отделения Московского Университета им. Ломоносова работе на современном оборудовании, позволяющем получать значимые результаты в плане мирового уровня развития." "Приоритетом будут обладать программы аспирантов и студентов". И снова из истории ГАИШ.

В конце 70-х я участвовал в наблюдениях на Майданаке атмосферного дрожания звезд (измерения качества изображения) с помощью нового фотоэлектрического прибора, построенного А.Токовининым. Эти измерения сильно разошлись с предыдущими глазомерными оценками дрожания, которые были сделаны на приборе ДЛП и опубликованы ранее начальником Майданакской базы С.Б.Новиковым. Сразу же после моего доклада на семинаре С.Б.Новиков публично дал указания своим подчиненным: "Чтобы его духа там не было". Мне лично он заявил: "Не надо пИсать в источник, из которого пить будешь". Наверное, он посчитал, что новые измерения должны всегда подтверждать его глазомерные оценки только потому, что он начальник.

Через год я договорился с Астрономическим институтом в Ташкенте о проведении с тем же прибором наблюдений на их обсерватории,которая располагалась в 10 км к востоку от базы ГАИШ. Там уже была построена высокая башня с крылом, и появилась возможность изучить напрямую влияние приземного слоя. По дороге на Майданак, в течение недели я жил в Китабе, ожидая попутный транспорт на гору. Там было сурово, жара доходила до 45 градусов. Наконец надо мной сжалились и отвезли на нашу базу на машине ГАИШ. Приехали ночью. Находившийся там заместитель Новикова Б.П.Артамонов сказал мне так: "Я имею распоряжение, чтобы вашего духа здесь не было. Но я не отдам вас на съедение волкам. Как только станет рассветать, мы посадим вас в машину и отвезем на ташкентскую базу". И, кроме смеха, они растолкали меня как только забрезжил рассвет, и вывезли! Я до сих пор благодарен Артамонову за то, что он не отдал меня на съедение волкам. Но я очень обеспокоен, что принципы Майданака будут заложены в Кавказскую горную обсерваторию.

Можно предполагать, что дурными принципами обладали лично С.Б.Новиков или С.А.Гладышев. Я бы не стал ставить вопрос даже так, почему недостойные люди оказываются в ГАИШ на ответственных руководящих должностях? Вопрос в том, что эти люди - лучшие выпускники МГУ, которые были оставлены здесь на работе. МГУ выпускает кадры, которые являются реальным тормозом даже для самой университетской науки! Выпускники МГУ вообще не имеют представления о научных ценностях.

И вот теперь, имея КГО, студенты и аспиранты не узнают о том как астрономы наблюдают и делают открытия, что такое научные ценности. Приоритет будет у аспирантов и студентов, но телескоп будет работать на загашники профессоров и преподавателей, студенты и аспиранты будут писать отчеты, курсовые и дипломные работы, диссертации под мудрым их руководством, соответствующие бумаги будут бесперебойно циркулировать между институтом, факультетом и ректоратом, знания будут тщательно проверяться на соответствие канонам и отсутствие свежей мысли. Студенты и аспиранты получат соответствующие корочки. И этот бумажно-карьерный процесс ляжет в основу их представления о науке и научных ценностях. А потом они окажутся на служебных должностях в академии и в народном хозяйстве с такими представлениями...

Вывод: Инициативной группе по КГО не стоит диктовать нам свои намерения и принципы, которые не выдержали экзамен на свою состоятельность, и оказались тормозом для университетской науки.

МОИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ИНИЦИАТИВНОЙ ГРУППЕ:

1. Наблюдения на КГО будут проводиться под контролем профи-астронома из ГАИШ. Присутствие астронома-ученика из студентов и аспирантов приветствуется.

2. Приоритетом в наблюдениях будут АЛЕРТНЫЕ программы - по срочным сообщениям (в IAUC, CBET, ATEL или по прямым сообщениям сотрудников ГАИШ на обсерваторию). События в астрофизике уникальны и повторения их можно безуспешно ждать всю жизнь. Это не физика, где можно повторить неудавшийся эксперимент. К тому же такие приоритеты позволят студентам и аспирантам принимать участие в самых передовых в мире научных исследованиях. Решение перехода на алертную программу принимается профи-астрономом.

3. Время на телескопе выделяется по индивидуальным и сервисным программам. Присутствующий на наблюдениях заявитель имеет полное право распоряжаться своим ресурсом времени, но приветствуется также его участие в сервисных программах (например, длительный мониторинг уникальных астрофизических объектов по сервисной программе).

4. В ГАИШ для каждого действующего прибора разрабатываются программы быстрой обработки и экспресс-анализа наблюдений в ходе самих наблюдений. Профи-астроном вправе принять решение, если наблюдение объекта оказалось неудачным, перейти на другой объект. Он имеет право (и возможность) дистанционно обсудить результаты наблюдения с заявителем на основе обмена информацией. В результате заявитель хотя бы будет знать, какого рода материал накапливается в его загашнике. (Уже сейчас некоторые сотрудники ГАИШ годами накапливают ни на что не пригодный материал, и потом оказывается, что все усилия и средства на его получение были потрачены зря).

ДРУГИЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ:

1. Точность наведения телескопа предлагается не хуже 5". Такая точность не может быть осуществлена в низких положениях телескопа (зенитное расстояние более 70 град.). Мало того, в башнях телескопов с альт- азимутальной монтировкой, которые производятся на европейских заводах, предусмотрен балкон, который обеспечивает прямой доступ к приборам, находящимся на балконах вилки (к фокусу Нэсмита). Этот балкон в принципе не дает возможность наблюдать на низких высотах над горизонтом. Для примера показаны снимки телескопа Уильяма Гершеля и строящегося 10-м телескопа на Ла Пальма. На Ла Пальме вообще отказались от наблюдений низких объектов (наверное, учитывая, что такие объекты низкого склонения могут наблюдаться и на Паранал).

Устройство балкона башни телескопа WHT, которое дает прямой доступ к приборам на балконе вилки, но не дает возможность наблюдать на малой высоте над горизонтом.

Устройство балконов на Grand Canarian Telescope. Переход с балкона башни на балкон вилки виден у меня за спиной.

Проблемы для наблюдений низких объектов имеются почти на всех действующих телескопах ГАИШ (и САО РАН). Уже много раз мне приходилось прекращать наблюдения или иметь ряды короткой длительности из-за устройства телескопа или купола, в то время как объект еще был долгое время виден на небе глазом. К тому же в очень низком положении телескопа можно вести очень успешные спектральные наблюдения, если щель спектрографа поставить перпендикулярно горизонту. Представим себе, как придется кусать локти, если мы будем видеть сверхновую звезду над горизонтом, но не сможем навести на нее телескоп, чтобы сделать спектр!

В проекте нового телескопа КГО должна иметься возможность наблюдения ДО ГОРИЗОНТА во всех направлениях. Или хотя бы навестись на вершину Эльбруса. При этом нижняя часть отверстия купола не должна перекрывать зеркало. Нужно найти техническое решение доступа к приборам в фокусе Нэсмита без балкона, возможно с помощью лифта (установленного с северной стороны). На БТА, как известно, доступ к приборам в фокусах Нэсмита осуществляется изнутри самой вилки, но такое техническое решение для меньшего телескопа неосуществимо.

2.Точность ПЗС-фотометрии в значительной степени зависит от правильной калибровки пикселей матрицы методом равномерной подсветки. Для учета неоднородностей и загрязнений фильтров (пылинок) свет такой подсветки должен проходить тем же путем, что и свет звезд. Обычно равномерная подсветка достигается либо (1) наведением на покрашенную белым светом и равномерно засвеченную площадку внутренней поверхности купола, либо (2) на светлое от утренней или вечерней зари небо в специально подобранных областях, где нет звезд. Однако на телескопах с блендами свет такой площадки или неба, отражаясь от внутренней стенки бленды или от внутренних блестящих деталей прибора под косым углом, образует на ПЗС блики. Это делает точную калибровку ПЗС невозможной. Телескоп с блендой должен быть специальным образом подготовлен для точной фотометрии, и в первую очередь внутрь бленды должны быть установлены кольца - отсекатели света (как например это сделано на АЗТ-2 в Москве). Их форма должна быть специально рассчитана. В модели телескопа на сайте КГО этих колец нет.

С уважением, свои критические замечания представил
Горанский Виталий Петрович,
Отдел переменных звезд и изучния Галактики, ГАИШ