'Возмутительные рассказы' Майка Маллейна

   

    Среди книг о космонавтике произведения автобиографического жанра, написанные непосредственными участниками событий, занимают, пожалуй, наиболее интересное место. В полной мере эту оценку можно отнести и к новой книге американского астронавта Ричарда Майка (Майкла) Маллейна. И нельзя не отметить, что книга, которую он назвал: 'Верхом на ракетах: возмутительные рассказы астронавта шаттла' (Mullane, R. Mike 'Riding Rockets: The Outrageous Tales of a Space Shuttle Astronaut', Scribner, New York, 2006), интересна не только описанием космических полетов и рассказом об истории первого 'шаттловского' набора астронавтов США.

    Книга Майка Маллейна едва ли не каждой фразой спорит с пресловутым Отделом общественных связей NASA, с его манерой представления астронавтов: 'никаких недостатков, никаких слабостей'. Астронавт пишет о людях, с которыми работал рука об руку на Земле и в космосе, показывая их сильные стороны, не скрывая и слабых - не исключая себя самого. Без малейшей рисовки Маллейн признается и в неисчезающем страхе погибнуть в космическом полете, и в опустошении от бесконечных отсрочек старта ('На пресс-конференции экипаж делал вид, что ему все нипочем... Астронавты - большие актеры'), и в постоянных опасениях, что его просто не назначат в летный экипаж... Маллейн пишет обо всем этом искренне и честно, не сглаживая углов, без налета дипломатичности и 'политкорректности'.

    Подробно останавливается он на истории гибели 'Челленджера', убежденно считая, что NASA было в силах предотвратить катастрофу, что прогары уплотнительных прокладок на ТТУ случались и ранее, включая его полет на 'Дискавери' (STS 41-D). Не раз и не два астронавт подчеркивает, что он и его коллеги отправлялись на орбиту на корабле, лишенном какой-либо системы аварийного спасения. 'Бог хранит детей, пьяных и астронавтов', - повторяет Маллейн поговорку, заимствованную у Джона Янга. И до 28 января 1986 года казалось, что это так...

    Гибель экипажа 'Челленджера' стала ключевым событием в жизни автора книги. С Джудит Резник, коллегой по экипажу в STS 41-D, его связывала теплая дружба. Маллейн признается, что он, католик по воспитанию и выходец из военной среды, когда-то не представлял женщину в качестве коллеги и профессионала. Джудит заставила его пересмотреть свои убеждения... Маллейн придерживается мнения, что астронавты 'Челленджера' оставались в сознании до падения кабины шаттла в океан, и с леденящим душу профессионализмом описывает их состояние, пытаясь увидеть их глазами роковое 2-минутное падение.

    Трагедией едва не закончился полет STS-27, в котором орбитальный корабль получил повреждения от термоизоляционного покрытия ТТУ. Специалист полета Маллейн с помощью телекамеры дистанционного манипулятора осмотрел внешнее покрытие и доложил на Землю: 'Хьюстон, мы видим множество повреждений. Это выглядит так, как будто одна из плиток полностью потеряна'. Через несколько минут из Хьюстона ответили: 'Мы посмотрели ваши изображения, и механики говорят, что проблемы нет. Повреждения не сильные'. 'Мы не могли поверить услышанному', - вспоминает Маллейн. Позже выяснилось, что телекадры, увиденные на Земле, были плохого качества... но экипаж шел на посадку абсолютно без уверенности, что останется в живых. 700 повреждений насчитали на Земле на обшивке 'Атлантиса'.

    С обидой и неприязнью пишет Маллейн о двух самых влиятельных персонах в жизни астронавта - Джордже Эбби (руководителе Директората летных операций) и Джоне Янге (шефе Отдела астронавтов), описывая их авторитарную манеру назначения астронавтов в экипажи. Особое раздражение вызывает у него необъяснимое предпочтение, отдаваемое Эбби астронавтам из числа морских авиаторов - в ущерб выходцам из ВВС (к которым принадлежал и сам Маллейн). Признавая Эбби как выдающегося организатора, и Янга, как отважного астронавта, он не без резкости пишет: 'Если я когда-то погибну, то не хочу, чтобы Эбби и Янг пришли ко мне на могилу'. С 'возмутительной' откровенностью Маллейн не щадит никого. Единственные безупречные герои в книге - его жена Донна, жены астронавтов и их вдовы... Недаром астронавтов, которых NASA по традиции отряжает сопровождать семьи отправляющихся на орбиту астронавтов, с черным юмором называют 'эскортом во вдовство'.

    И, несмотря на столь критический отзыв о NASA, Маллейн признается, что и он, и любой его коллега были готовы 'запрыгнуть' в шаттл для любого следующего полета. 'Это значит - быть астронавтом', - заключает он, и этим все сказано.

    Маллейн участвовал в двух секретных полетах по программе министерства обороны США. Гибель 'Челленджера' оборвала подготовку к его старту с Западного побережья (миссия STS 62-A).

    'Я безумно радовался моей удачной фортуне. Миссия с Ванденберга должна была стать действительно первой. Она должна была вынести меня и остальной экипаж на полярную орбиту, где до этого не был ни один человек. Бедняги, летящие с KSC на запуск коммерческого спутника, могли видеть только узкую полоску земли между 28 градусами южной и 28 градусами северной широты (как я на STS 41-D). Как скучно! С полярной орбиты мы сможем увидеть всю Землю. Мы будем пролетать над северным и южным полюсами. Мы пролетим надо льдами Гренландии и горными пространствами Антарктики, мы пересечем весь Советский Союз...'

    С юмором пишет Маллейн о 'почестях', выпавших на его долю после полета STS-27:

    'Мы попали в бункер, где нас приветствовал высокий правительственный чин. Он поблагодарил нас за работу и приколол каждому на грудь 'Национальную медаль за разведывательные достижения' [National Intelligence medal of Achievement]. Невольно я засмеялся над этим титулом. Название звучало похоже на награду безмозглому пугалу из 'Волшебника страны Оз'. Но все-таки это был полный для меня гордости момент... Я ощутил себя напрямую связанным с обороной Америки, чего я не чувствовал даже во Вьетнаме или во время моей службы в силах НАТО...

    Когда встреча закончилась, я уже воображал, как расскажу Донне о награде... Но мои мечтания закончились у двери бункера. Нас попросили вернуть наши медали. 'Извините, но это секретная награда. Вы не можете носить ее публично или рассказывать о ней. Она не будет зафиксирована в вашем личном деле. Но если вы будете когда-нибудь в городе и захотите поносить ее в нашем бункере, будьте нашими гостями'. Изумительно, подумал я. Мы получили медаль, которую можно носить только в бункере. Джеймс Бонд, по крайней мере, мог поведать д-ру Гудхэду о своих приключениях, мы же не можем никому рассказывать о наших, даже женам!..'

    Маллейн без стеснения и с неизменным остроумием описывает многочисленные медицинские и физиологические аспекты космических полетов и преподносит целую коллекцию 'веселых' (для читателя, но, очевидно, не для астронавтов) историй, связанных со спецификой и механизмом естественных отправлений на борту космического корабля.

    С насмешкой и неудовольствием отзывается Маллейн об участии в полетах шаттла непрофессиональных астронавтов, с иронией называя их 'почасовиками' ('part-timers'). Одному из таких 'почасовиков', конгрессмену Биллу Нельсону, автор уделяет множество саркастических строк:

    'Когда конгрессмен Нельсон прибыл в JSC, он горел желанием сыграть реальную роль в миссии... Но именно это и составляло проблему. Никто из ученых, чьи экспериментальные установки числились в бортовом реестре, не хотел, чтобы Нельсон с ними работал. Они получили единственный шанс запустить свои эксперименты, над которыми они с астронавтами трудились многие месяцы, и им вовсе не хотелось, чтобы в последний момент политик-непрофессионал стал ими заниматься... Нельсон продолжал настаивать, но Хут Гибсон, командир экипажа, оставался тверд - в его миссии основные эксперименты проведут специалисты полета. Шутники в Отделе астронавтов быстро ухватили энтузиазм Нельсона по проведению 'важного эксперимента' и раздули его как 'попытку найти средство от рака'.

    Поскольку количество экспериментов было ограничено, Нельсон стал пробивать идею заснять Эфиопию в надежде оказать помощь гуманитарным агентствам в борьбе с засухой в этой стране. В распространившихся шутках это было подано так, что мол, 2-я задача миссии Нельсона - 'Положить конец голоду в Эфиопии'.

    Наконец, Нельсон изобрел настоящую 'бомбу'. Он возжелал, чтобы NASA поработало с Советами, и провело общение между ним и космонавтами на станции 'Салют'. В тот момент холодная война была на пике. Сложности, и технические и политические, были непомерными: налаживание линии между двумя космическими кораблями было бы трудным делом и заняло бы массу времени. Экипаж не хотел этого делать. Никто не хотел иметь дело с этой мурой... А пока юмористы преподнесли 3-ю задачу полета Нельсона: 'Поговорить с русскими космонавтами о мире во всем мире'. Шутки внезапно преобрели 'подкрепление', когда один из космонавтов был возвращен на Землю - вероятно, по причине болезни. Астронавты шутили, что коммунисты прекратили свой полет, узнав, что Нельсон хочет с ними побеседовать...'.

    С симпатией рисует автор портреты друзей-астронавтов из набора 1978 г., членов экипажей, с которыми он летал. Но и тут юмор не покидает его. Вот отчаянный летчик Фред Грегори, с которым автору книги 'посчастливилось' осуществить головокружительно-рискованный полет на заднем сиденьи реактивного Т-38 внутри каньона Рио-Гранде. 'Ирония состоит в том, - пишет Маллейн, - что через много лет Грегори был назначен заместителем администратора NASA по безопасности. Я догадываюсь, что он, вероятно, с тех пор поумнел'.

    Книга Майка Маллейна - прекрасное отражение мыслей и чувств астронавта, честное описание страхов и опасностей, подстерегающих человека в космическом полете, радости и гордости их преодоления, дань благодарности родным и близким, друзьям и коллегам - живым и ушедшим.

   

Леон Розенблюм
Апрель 2006

Материал предоставлен автором специально для нашего сайта

Компьютерная обработка AVV

 Назад