ПРОЕКТ 'КОСМОС - ДЕТЯМ'

Алсестис 'Куки' ОБЕРГ (США, Хьюстон - специально для книги 'Неизвестный космодром'):

ПОЧЕМУ КРИСТА МАКОЛИФФ СТАЛА АСТРОНАВТОМ

Все знают, кем была Криста Маколифф. Но я одна из немногих, кто представляет себе, что побудило ее полететь в космос.

Мне кажется, что впервые мысль об этом пришла ей в голову в самом начале 70-х годов, когда астронавты программы 'Аполлон' стартовали на мощных ракетах, облетели вокруг. Луны, однако не смогли поделиться с землянами опытом своего межпланетного полета. Астронавты говорили на языке машин, и их триумф представлялся победой стали и ракетного топлива, а не человеческого духа. Вне культурного контекста космический полет оставался неосмысленным опытом - оторванным от обычной жизни людей.

Когда могучие космические челноки стартовали в начале 80-х годов, снова из космоса мы не услышали ничего, кроме грома ракетных двигателей и металлического лязга. Однако с тех пор, как такие челноки превратились в нечто, названное одним астронавтом 'выездом старой леди', - безопасное комфортабельное средство для космического полета, многие пришли к убеждению, что пришло время отправить в космос 'информатора' - человека, который смог бы наполнить безжизненную пустоту межзвездного пространства живым голосом и песней.

В конце 70-х и начале 80-х годов я писала статьи, посвященные истории освоения человеком космоса. Используя свое образование и подготовку, я занималась сравнительным литературоведением и другими гуманитарными дисциплинами, но отнюдь не наукой и техникой. Технические подробности были всегда скучны для меня, так что я была, по существу, самым подходящим человеком, чтобы писать о космосе: по моему глубокому убеждению, такую же скуку от подробных технических описаний испытывает большинство людей. Я задавала такие же простые вопросы, какие задала бы обычная публика, и выражала те же сомнения, которые выразили бы люди, не имеющие технического образования. В начале 80-х годов я выступила с рядом статей о различных типах людей, летающих в космос в челночную эру: молодых астронавтах, ученых мирового класса, инженерах - сотрудниках известных корпораций, первых иностранных путешественниках на борту американского комического корабля и, наконец, о планируемых полетах обычных граждан.

Завершая обработку этого материала, чтобы включить его в мою первую книгу в 1983-1984 гг., я взяла интервью у руководителя НАСА Джеймса Беггса. Он как раз в это время начал серьезно работать над проблемой полета в космос рядовых граждан. 'С каждым днем безудержно растет гора писем от людей, желающих лететь', - сказал он мне. Он рассказал о создании при НАСА Консультативного Совета - группы экспертов, обеспечивающей сотрудников НАСА информацией по различным вопросам. Эта группа, которой было поручено решение проблемы 'граждане в космосе', состояла из историка, двух специалистов по работе с общественностью, двух крупных деятелей управления по освоению космоса, бывшего руководителя научных программ НАСА и известного писателя Джеймса Миченера. Один из астронавтов, Ричард Трули (в настоящее время руководитель НАСА), должен был защищать точку зрения Отдела астронавтов на рассматриваемую проблему. Основная задача группы экспертов состояла в изучении возможности полета в космос обыкновенных граждан, определении типа человека, который мог бы принести наибольшую пользу для страны, и создании средств отбора кандидатов.

Хотя некоторые высмеивали программу 'граждане в космосе' как рекламный трюк или 'фортель, придуманный НАСА для выманивания новых денежных сумм у Конгресса', идеи, заложенные в программу, были благородными и справедливыми, а не циничными или политиканскими. Я проинтервьюировала всех членов Консультативного Совета НАСА и следила за развитием событий более заинтересованно и внимательно, чем кто-либо из других американских журналистов. Группа, подошла к решению всех проблем полета рядовых, граждан в космос очень честно и добросовестно. Можно ли послать непрофессионала в космос? Если да, то кем должен быть этот человек, чтобы в наибольшей степени оправдать чаяния нации? Как предотвратить превращение этой программы в, арену для состязания привилегированных лиц? Как нам получить гарантии того, что никто не использует эту благородную возможность для обогащения? В течение всего времени работы группы экспертов их самым большим желанием было вести отбор как можно справедливее и оберегать его от всяких нечистоплотных вмешательств. Они были глубоко преданы идее превращения обычного человека, потомка первооткрывателей нашей страны, в завоевателя Космоса.

Однако исходили ли они из решения, что рядовой гражданин может полететь в космос уже сейчас, или намеревались выбрать более легкий путь - отодвинуть это сакраментальное решение в отдаленное будущее?

За несколько недель до завершающего заседания группы в Вашингтоне я связалась по домашним или служебным телефонам со всеми ее членами в разных точках страны и каждому задала один главный вопрос: 'Будете ли Вы голосовать за посылку граждан в космос в ближайшее время?' Все ответы были утвердительными.

Я посмотрела на эти итоги в моем блокноте и подумала про себя: 'Они действительно собираются это сделать'. В ту ночь я не могла уснуть от волнения. И через несколько тревожных недель я узнала, как шла подготовка к голосованию. Впервые за 23 года уже ставился не вопрос, должен ли лететь рядовой гражданин в космос или когда это произойдет, а только кто и как.

Большинство людей считало, что первым гражданином в космосе будет журналист, но я не была в этом уверена. Я знала, что в Консультативном Совете разошлись мнения по вопросу о том, кем должен быть 'наилучший' информатор. Некоторые отдавали предпочтение писателям, другие - фотографам, были и сторонники поэтов или кинорежиссеров. Было что-то в словах 'главного ученого' НАСА Джона Ногла, наводившее нa мысль о возможном выборе историка, философа или работника системы образования. 'Было бы очень хорошо послать в космос человека со свежей точкой зрения и совершенно новыми взглядами на роль человека в космосе, - говорил он мне с большим энтузиазмом и искренностью. - Кого-нибудь, кто смог бы создать концепцию о том, что будут делать люди через 10, 20 или 100 лет. Этот человек должен генерировать идеи, которых пока еще нет у людей, занятых программой освоения космоса, и эти идеи смогут получить свое бурное развитие в уме такой мыслящей творческой личности'.

Через несколько месяцев группа представила свой отчет и рекомендации в НАСА и администрацию Рейгана. Получив широкий список рекомендованных 'информаторов', Белый дом обдумывал выбор 'первого гражданина' в соответствии с целью и принципами программы. Спустя некоторое время президент Рейган объявил, что, по его мнению, первый гражданин должен быть школьным учителем. Почти сразу после этого начался отбор. Каждый штат предлагал двух учителей, кроме того, было еще несколько кандидатур с других территорий США; в результате в полуфинал вышли 104 человека. Затем выбор сузился до 10 финалистов - четырех мужчин и шести женщин, которые вскоре стали сотрудниками НАСА и начали работать над составлением учебных планов и других дидактических материалов для всех уровней обучения.

Однажды, когда все учителя собрались на совещание, Криста пошутила, что ее муж не сможет всерьез заниматься приготовлением пищи в ее отсутствие и дети будут питаться только кукурузными хлопьями. По словам одной из присутствовавших, Криста думала, что сладкая пастилка может стать для ее семьи новым, доселе неизвестным завтраком. Сотрудник НАСА, отвечавший за эту программу, сказал Кристе: 'Они скорее приучатся есть кукурузные хлопья, поскольку их мама - первая учительница в космосе'.

Как говорят, Криста некоторое время раздумывала над своим жребием, после того как официальные представители НАСА сообщили, что выбор пал на нее и что ее дублером назначена Барбара Морган. На пресс-конференции, где об этом было официально объявлено, Криста казалась смущенной той честью, которая ей была оказана. Со слезами на глазах она торжественно обещала, что души ее друзей и коллег будут с ней в космосе.

На мой взгляд, Криста была наилучшим кандидатом для выполнения благородной миссии обучения молодежи из космоса. Она была благожелательной, оптимистичной, то есть соответствовала тому типу учителя, которого каждый из нас когда-нибудь встречал, - образцового наставника молодого поколения. Ее подкупающая искренность и естественность поведения были глотком свежего воздуха в затхлой атмосфере космических программ с их техническим жаргоном и научной заумью.

Возникла атмосфера взволнованности и такой заинтересованности широких масс вокруг этого полета, какой я не видела уже давно. Во время тренировок энтузиазм Кристы и самоотверженное отношение к делу, что в равной мере можно отнести и к ее дублеру Барбаре Морган, заслуживающей глубокого уважения, завоевали сердца многих 'космических' технократов, которые всегда резко отрицательно относились к идее полета непрофессионалов.

Для широкой публики это было волшебное время, которое когда-нибудь вряд ли может повториться. На пресс-конференции весной 1985 года я спросила Джеймса Беггса, когда обычный гражданин страны, выбранный по жребию, сможет полететь в космос. Ответ удивил меня: он считал, что это событие произойдет через три-четыре года, если все будет идти хорошо.

Мое последнее воспоминание о Кристе связано с ощущением пожатия ее тонкой руки, когда мы прощались в Хьюстоне за неделю до ее гибели. Эта рука, думала я, может изменить очень многое в жизни людей. Когда она умерла, все померкло у меня в глазах.

Хотя Криста погибла, не осуществив своей великой мечты, она прожила неординарную жизнь и ее не забыли после смерти. Когда я впервые узнала о том, что ее портрет был на борту орбитальной станции 'Мир', я была тронута благородным жестом, таким типично русским. Космонавты воздали почести ее героической смерти и продолжили ее миссию, не забывая о принесенной ею жертве. Когда я услышала, что полет первого советского журналиста будет посвящен ей и теме 'Космос - детям', 'почувствовала себя глубоко счастливой тем, что благородная цель всей жизни Кристы, вселяющая надежды в человеческие сердца, не умерла вместе с ней. Космос манит юношей, зовя к неизведанным приключениям, о которых родители могут только мечтать. Я верю в то, что это стремление молодых умов и душ должно быть в ближайшее время удовлетворено. Для них космос представляет собой нечто другое, чем для взрослых: перспективу действительно великого будущего, возможность принять участие в соревновании строителей искусственных планет и путешественников к далеким звездам. Их любознательность и юношеский пыл, по моему мнению, олицетворяют наилучшее качество нашего неугомонного человеческого рода - надежду.

Мы, взрослые, можем только созерцать землю обетованную, находящуюся во вселенной; дети же хотят познать ее и приложить к ней руки. Я рада, что Советский Союз и Соединенные Штаты правильно понимают свою первостепенную культурную миссию и видят ее в обучении молодого поколения. Космос, как это признают оба государства, принадлежит детям.

Я уверена, что учителя, журналисты, художники, поэты и другие представители искусства и гуманитарных дисциплин должны стать постоянными участниками международных космических программ, а не только случайными гостями космоса. Люди, которые создадут первые поселения на Марсе и полетят к звездам, должны быть выдающимися личностями - крепкими душой и телом и вооруженными самой совершенной техникой.

Технические познания сами по себе не смогут защитить от монстров, которые будут угрожать их психическому здоровью, когда они окажутся в условиях ни с чем не сравнимой изоляции от человечества на Марсе. Так же и одни машины не помогут им построить разумную жизнь на Луне.

Пока что за 30 лет космических полетов людям удалось только побывать в космосе, но не жить в нем. Мы еще не создали космическую цивилизацию. Чтобы сделать это, потребуется множество талантов в различных сферах культуры и постижения мира: литературы, права, философии, истории, экономики, музыки и изобразительного искусства. Полет учителя или журналиста - это лишь первый шаг в осуществлении обширной задачи выхода человеческого рода за земные пределы.

Хотя я не ставлю перед собой задачу самой полететь в космос, я жду сообщений о новых космических путешественниках с таким же нетерпением, как пастухи, ожидавшие в пустыне появления и проповедей своих пророков тысячи лет назад.

НЕКОТОРЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ПРОГРАММЕ ПОЛЕТА СОВЕТСКОГО ЖУРНАЛИСТА В КОСМОС

Представлены Алсестис 'Куки' Оберг, американской журналисткой

1. День отдыха и размышлений. 'Предложения по подготовке и проведению полета в космос первого советского журналиста', которые вы прислали, послужили толчком к появлению у меня блестящей идеи, относящейся к вашей программе. Однако, по моему скромному мнению, вы собираетесь сделать слишком много за один полет. Криста хотела провести только три занятия из космоса и записать, если удастся, еще восемь уроков на видеомагнитофон.

Я рекомендую оставить один день полностью свободным, чтобы дать журналисту Время для обдумывания и размышлений (и чтобы освободиться от некоторого давления всех членов экипажа корабля, которые будут пытаться прервать его работу, чтобы 'помочь' ему). Написание статей или других материалов в принципе относится к сугубо индивидуальному виду труда, требуя времени и напряжения. Поэтому было бы ошибкой заполнять каждую минуту экспериментом, исполнением каких-то обязанностей или решением конкретных задач, как это предусмотрено расписанием работы астронавтов. Писателю необходимо время для анализа ситуации, работы воображения и раздумий.

Если бы мне поручили планирование полета, я бы предусмотрела небольшую загрузку журналиста в течение первых двух дней - только описание впечатлений от старта и знакомства с орбитальной станцией 'Мир'. (Тем более что он может испытывать приступы морской болезни и нуждаться во времени для адаптации к невесомости.) Третий и четвертый дни он сможет работать с полной нагрузкой - уроки, демонстрационные сеансы, телемосты, радиопередачи, интервью и т. д. Затем я бы дала журналисту возможность в течение пятого дня делать то, что он или она захочет, - например, работать над статьей по материалам, продиктованным ей или ему по каналам связи. Никаких обязательных заданий, уроков или других мероприятий в этот день не должно быть. Наконец, шестой и седьмой дни должны быть рабочими, чтобы закончить свои дела и приготовиться к возвращению на Землю.

2. Создание специального 'космического' языка. Журналист должен быть готов к тому, что обычные слова будут недостаточны для работы в космосе. Командир корабля, на котором летела Криста, Дик Скоби говорил мне как-то, что проблема не в том, что астронавты не хотят определить словами какие-то определенные понятия - они просто не могут этого сделать.

Космический полет не имеет никаких аналогов в земном опыте людей. Даже простейшие описания вызывают затруднения. Так, чернота космоса это не просто чернота, это, 'адская чернота', - истинная чернота. Все понятия для 'голубого', 'зеленого' и 'коричневого' недостаточны для описания цвета земли, когда ее видишь из космоса. Я вспоминаю, что ваши космонавты имели с собой специальную шкалу с сотнями цветовых вариантов, идентифицируемых цифрами. Я предлагаю использовать это для обогащения словарного запаса детей - взять тезаурус (подробный толковый словарь) и искать, в нем все варианты определения 'черного', 'голубого', 'коричневые', 'зеленого'; 'желтого', 'яркого', 'светлого' и т.д. Это может быть полезном для того, чтобы показать, что не все может быть описано словами, то есть дать понятие о недостаточности языковых средств для определения новых, 'неземных' представлений.

Для некоторой разрядки журналист может сыграть с детьми на Земле в игру по придумыванию слов: что именно из предметов или явлений ранее они не встречали? Какие новые слова они предложат, чтобы назвать это нечто?

Итак, журналист может подготовить словарь выражений и представлений, которые охватывают не только космическое пространство, но и ощущения человека, связанные с его восприятием. Я не помню точно, был это Рюмин или Лебедев, кто рассказывал, что во время полета люк корабля в сумерках напоминал ему свет лампы в крестьянской избе. Этот образ объединяет многое - чувство комфорта, узнаваемости с конкретным описанием физического объекта.

3. Как разрушить комплекс изолированности. Однажды после того, как я написала большую статью о нарушении психологических ритмов в космическом полете, я получила письма от людей, находившихся в очень странных ситуациях, которые пережили аналогичные изменения в психической сфере: от монаха из монастыря, исследователя Антарктиды, морского офицера с подводной лодки, лесничего из отдаленного национального парка. По-моему, было бы отличной идеей организовать телемост с людьми, находящимися в условиях максимальной изоляции, чтобы они поделились с космонавтами своим опытом и выяснили, нет ли в нем общих для обеих сторон черт. Рабочие сибирских нефтепромыслов, моряки в открытом море, лесные объездчики в тайге, исследователи Антарктиды могут быть намного более интересными участниками телемостов, чем различные известные деятели и политики, упомянутые в вашем предложении. Что касается моего опыта, эта категория людей зачастую мало что имеет за душой и обладает весьма поверхностными знаниями. Обыкновенные люди, живущие в условиях изоляции, аналогичных особенностям космического полета, могут быть источником значительно более богатого и интересного обмена мнениями.

4. Интервью, с космонавтами, во время ужина. Вечером большинство людей возвращаются домой, они едят и обсуждают события прошедшего дня со своими близкими. Почему не сделать небольшой документальный фильм о такой же беседе с экипажем космического корабля?

Было бы замечательно провести один или два таких неформальных разговора за столом в конце полета, когда журналист и члены экипажа могли бы обменяться своими впечатлениями и мнениями о прошедшем дне и о космосе вообще. (При этом можно использовать видеозапись, которую позже журналист 'подредактирует'.) Можно сделать небольшой документальный фильм в рамках, одного дня жизни космонавта, фиксируя и смешные и тревожные ситуации, а также то, что он жаждет увидеть и что доставляет ему радость. Товарищи по космическому путешествию могут стать для журналиста учителями и гидами, знакомя его не столько с техникой, сколько с самой жизнью в этих необычных условиях.

Я думаю, что такая неформальная беседа, раскрывающая образ мышления и опыт космонавтов, в значительной мере 'гуманизирует' полет. Она хорошо соответствует естественному общению большинства людей со своими семьями в течение всей их жизни.

5. Приготовление пищи в космосе. Одна из наиболее популярных статей, когда-либо написанных мной, была посвящена приготовлению пищи в космосе - в буквальном смысле слова, как это делают все матери, а не разогреву контейнера с готовой едой.

Сделать сэндвич - это испытание, приготовить обычное тушеное мясо - настоящее, достижение, так что повара, который сможет изготовить в космосе пирожное, ждет Нобелевская премия. Во всяком случае, одно из заданий, которое я бы захотела выполнить (если бы имела такую возможность),- приготовить какое-нибудь блюдо в космосе. Это выглядело бы как настоящее комедийное шоу с шутками и ужасами. В то же время демонстрация приготовления пищи может стать хорошим способом обучения физике и 'обработке материалов' в космосе то есть поведению твердых веществ, жидкостей, тепло переносу и т.д. в неземных условиях.

6. Дом в космосе. Один из уроков, которые собиралась вести Криста, был посвящен экскурсии по космическому челноку. Аналогично и советскому журналисту надо провести такую экскурсию по орбитальной станции 'Мир', останавливаясь на наиболее интересных объектах: рассказать, как работает душ - довольно мучительная операция в космосе, как убирают помещение и, последнее по порядку, но не по значению, подробно объяснить, как обращаться с космическим туалетом. Я знаю, что русские даже не упоминают о туалетах, хотя эти устройства имеют отвратительную привычку выходить из строя во время полета. Но если бы я летела на американском челноке, я бы не упустила возможности показать американскому народу, что это за ужасное, вонючее, плохо сконструированное оборудование. (Мне говорили, что ваш туалет на 'Мире' значительно более совершенный, чем на нашем челноке, так что комментарии могут быть другими.) В любом случае люди восхищаются ванной, и дети обычно спрашивают: 'Как вы принимаете ванну в космосе?'

7. Игрушки в космосе. Наши астронавты брали в полет некоторые игрушки, но это было не всегда удачно. Бумажный самолет, я думаю, был довольно скучной игрушкой, а 'Слинки' (проволочная игрушка, похожая на пружинку) оказалась совсем ни к чему. Мало интереса вызвал и волчок. Однако магниты, йо-йо (диаболо) и мячик удачно использовались для наглядной демонстрации необычного поведения предметов в условиях невесомости.

Криста собиралась взять с собой таблетку 'Алка Зельтцер', чтобы наглядно продемонстрировать, как ведут себя пузырьки воздуха и газы в воде при отсутствии силы тяжести. ('Алка Зельтцер' - это таблетка, которая, будучи брошена в воду, шипит очень активно и вызывает бурное образование пузырей. Это лекарство от несварения желудка. Но как оно будет вести себя в космосе? Будут ли пузырьки шипеть, прилипать к стенке стакана, зависать в толще воды и не подниматься кверху?)

У нас в Америке уже имеются прекрасные игрушечные строительные наборы, на которых можно демонстрировать принципы сооружения космической станции. Я привезу несколько таких наборов в СССР, когда приеду к вам. Может быть, мы привлечем вашего знаменитого конструктора космических кораблей Константина Феоктистова к созданию игрушечных космических станций для нас.

8. Как развиваются в космосе растения. Большая часть людей имеет свои огороды или сады и кое-что понимает в сельском хозяйстве. Я думаю, что было бы очень хорошо для журналиста взять с собой в космос маленький садик, приготовленный для него школьниками, а не учеными. Каждый день можно было бы наблюдать за развитием растений - лучше всего использовать стеклянный или пластиковый контейнер, чтобы были видны и растения, и их корни. Такие эксперименты уже делались ранее, но всегда лишь с научными целями.

Я могла бы продолжать и продолжать, но не очень хорошо знаю об устройстве станции 'Мир' - как она оборудована и какие ограничения там имеются. Может быть, когда мы встретимся в Москве, я смогу подумать о предложениях, которые были бы полезнее и практичнее для вас, чем перечисленные выше.

К чести наших летающих космонавтов - они не стали дожидаться прилета журналиста на борт, чтобы начать эту обширную и долговременную программу. Их вклад в нее уже ощутим и весом.

Далее...