РОССИЯ - ЕВРОПА

Франция выступает за активное сотрудничество России и ЕС в рамках политики европейской обороны, рассматривая его как один из противовесов попыткам новой американской администрации ограничить стремление Европы к более независимой политике безопасности. Об этом свидетельствует визит французского министра обороны А.Ришара в Москву 16-17 января. Париж видит в России ведущего стратегического партнера Европы, поддерживает идею участия российских воинских контингентов в операциях ЕС по урегулированию кризисов. Схожие оценки прозвучали и во время переговоров в Москве премьер-министра Финляндии П.Липпонена (23-24 января) и в ходе визита министра иностранных дел Германии Й.Фишера (12-13 февраля).

Обсуждение вопросов 'европейской обороны' с лидерами стран ЕС происходило на фоне заявлений представителей новой администрации США, из которых следовало, что, с точки зрения республиканцев, создание Евросоюзом своих собственных сил, стремление ЕС четко обозначить свою идентичность в сфере безопасности подрывают саму основу атлантического альянса и что США не будут, как прежде, терпимо относиться к укреплению военной роли ЕС.

Различия в понимании США и Европой того, как обеспечить безопасность через 10-20 лет, отражают меняющиеся умонастроения по обе стороны Атлантики. Источники основных вызовов безопасности США находятся вне европейских пределов, тогда как Европа сталкивается с кризисами и конфликтами на 'своей' территории. Эти расхождения дают России некоторые возможности расширить свое участие в определении характера европейского порядка безопасности, но при условии, что оно не будет основываться на акцентировании трансатлантических противоречий.

В отношениях России с Европой остаются нерешенными вопросы, которые Москва не первый год ставит перед ЕС, - признание РФ страной с рыночной экономикой, упразднение антидемпинговых барьеров. Отказ признать рыночный статус российской экономики оборачивается тем, что ЕС ведет 13 антидемпинговых процессов в отношении экспорта ряда российских товаров (сталь, металлопрокат, меха), в результате Россию вытесняют с европейских рынков другие государства (по мехам, например, ее место начинает занимать Канада). Видимо, разрешения этих противоречий можно ожидать лишь с вступлением России в ВТО. ЕС подтвердил свое обещание помочь вхождению РФ в ВТО.

Саммит Россия-ЕС, прошедший 17 мая в Москве, показал все еще большой разрыв в понимании ситуации в Чечне, а также проблем свободы слова и СМИ в РФ. Москва считает, что разногласия здесь не должны проецироваться на двусторонние отношения. Однако ЕС подходит к этому иначе. В.Путин был вынужден повторить, что у Москвы не оставалось иного выбора, кроме военного противодействия замыслам религиозных экстремистов создать исламское государство от Черного до Каспийского моря. В этой связи он указал на ситуацию на юге Балкан, где неспособность сил КФОР разоружить албанских боевиков привела к тому, что те стали источником распространения насилия и преступности по всей Европе. Другим препятствием для развития двусторонних отношений ЕС считает пассивность России в борьбе с коррупцией, 'отмыванием' денег, медлительность в осуществлении реальных структурных реформ в экономике. В свою очередь, Москва отмечает, что далеко не всегда ЕС относится к ней как к равноправному партнеру.

Важная договоренность саммита - решение об учреждении двусторонней комиссии по разработке концепции единого Европейского экономического пространства (Россия-ЕС). ЕС считает возможным сформировать единое пространство за 10 лет, Россия предлагает ускорить процесс и приблизиться к этой цели за 5 лет.

Продолжение подготовки 'большого проекта' РФ-ЕС в энергетической области - привлечение инвестиций и технологий Европы в энергодобывающие отрасли российской экономики в обмен на увеличение поставок российских энергоресурсов - наталкивается на опасения некоторых стран ЕС оказаться в слишком большой зависимости от России.

Европейский Союз обещает оказать финансовую помощь России в утилизации химического оружия. Из-за нехватки финансовых средств РФ отстает уже на пять лет от графика выполнения своих обязательств по международной конвенции об уничтожении химоружия. Предполагается поставить точку в договоре об утилизации российских ядерных отходов (МНЕПР). Это соглашение предусматривает использование в ядерной энергетике на Севере России, в том числе на Кольском полуострове, топливных стержней из атомных реакторов списанных российских подлодок, что должно высвободить сотни миллионов долларов на переработку ядерных отходов.

С 1 января 2002 г. наличный евро поступает в обращение 12 из 15 стран ЕС. Евросоюз призвал Россию переходить на расчеты в евро в торговых операциях с государствами ЕС, перевести часть золотовалютных резервов ЦБ РФ в единую европейскую валюту, обещая, что подобный шаг приведет к буму в двусторонней торговли, привлечет дополнительные инвестиции в РФ, поможет сбалансировать ее валютные запасы. Проблема евро непосредственно затрагивает стратегические интересы России. На страны ЕС приходится 33% внешнеторгового оборота РФ (на долю США - 8%), однако 80% внешнеторговых контрактов - а это главным образом экспорт нефти, газа и других сырьевых товаров - заключается в долларах. Хотя диверсификация валютной структуры долларизированной российской экономики объективно может быть благом для РФ, на пути внедрения евро много 'подводных камней'.

Евросоюз стремится использовать РФ в качестве фактора, который может ощутимо способствовать укреплению мировых позиций единой европейской валюты в конкурентной борьбе евро и доллара. Однако обещания притока инвестиций из Европы в Россию - слишком призрачная 'плата' за те реальные преимущества, которые ЕС рассчитывает получить от перевода в евро части валютных резервов и внешнеторговых операций РФ. России нужны гарантии реальных дивидендов, зафиксированные в конкретных документированных обязательствах ЕС и соизмеримые с выгодой, которую получит объединенная Европа.

В вопросах безопасности Евросоюз пока не готов принять Россию в качестве участника Общей европейской политики безопасности и обороны (ОЕПБО). Он не откликнулся на стремление Москвы максимально поднять планку сотрудничества в военно-политической области. ЕС сдержанно относится к идее институциализации такого партнерства, опасаясь чрезмерного усиления российского фактора в формировании ОЕПБО.

Если Евросоюз и крупные европейские державы не хотят акцентировать свои разногласия с США по проблеме НПРО, чтобы не лишиться американской поддержки в тех вопросах ('европейской обороны' и т.д.), где она диктуется их интересами, то такие страны ЕС, как Финляндия и Австрия, которые не связаны с США союзническими обязательствами, проявляют бoльшую последовательность в защите Договора по ПРО. Переговоры И.Иванова в Хельсинки (10-11 мая) и визит в Россию австрийского президента Т.Клестиля (23-24 июня) показали, что эти страны твердо выступают за сохранение Договоров по ПРО, СНВ-1 и СНВ-2 и добиваются от ЕС более активных действий в этом же духе.

Проблема Калининградской области. Одной из главных в отношениях с ЕС стала проблема будущего Калининградской области. На московском саммите ЕС обещал взять на себя обязательства способствовать развитию региона, достижению взаимоприемлемых договоренностей по вопросам перемещения людей и товаров, энергетики, рыболовства. Россия и ЕС согласовали совместные программы в области охраны окружающей среды и совместные действия против оргпреступности и 'отмывания' денег.

После принятия Польши и Литвы в ЕС область становится анклавом, полностью окруженным его территорией, в связи с чем возникают вопрос передвижения людей и товаров, визовые, торговые и транспортные проблемы. Брюссель озабочен тем, что Калининградский регион становится 'черной дырой' посреди интегрирующейся Европы, где экономика переживает упадок, а уровень жизни населения падает. Особый интерес ЕС к Калининграду объясняется тем, что в прошедший период в ЕС председательствовала Швеция.

Этот интерес можно было бы рассматривать как шаг к нормальной (хотя и далеко не беспроблемной) интеграции России в Европу, если бы не тот экономический, равно как и пропагандистский фон, на котором он проявляется. Во-первых, нельзя назвать адекватными действия самого российского правительства, которое в конце прошлого года попыталось ликвидировать привилегии области как Особой экономической зоны, что еще больше обособляет регион от 'большой земли'. Получается, что Евросоюз интересуется экономикой Калининграда больше, чем Правительство РФ. Во-вторых, немалый переполох вызвали сообщения в ряде западных СМИ о размещении в Калининградской области ядерного оружия, якобы проводимом российскими властями, а также о том, что В.Путин и Г.Шредер на январской встрече в Москве якобы обсуждали план предоставления Германии экономического доминирования в бывшем Кенигсберге в обмен на списание части российского долга. Какой бы ни была доля правды в подобных утверждениях, Россия должна задуматься о будущем своих пограничных регионов. Даже без предъявления формальных территориальных претензий со стороны других стран 'отчаливание' Калининграда от России и установление там иностранного доминирования - не такой уж фантастический сценарий, если Россия будет смотреть на область лишь как на военный форпост и уклоняться от решения проблемы ее включения в региональные и европейские связи.

Расширение ЕС. Выступая 24 июня на Европейском форуме в Вене, премьер-министр Бельгии Ги Верхофстадт заявил, что одной из главных забот его страны как председательствующего в ЕС в предстоящие полгода будет расширение Евросоюза и связанные с этим институциональные реформы. От этих реформ, от повышения прозрачности в деятельности ЕС, по словам Верхофстадта, зависит его способность пережить расширение. Однако итоги состоявшегося 8 июня референдума в Ирландии о ратификации Договора Ниццы пока ставят под вопрос само расширение (во всяком случае его темпы). 54% проголосовавших высказалось против ратификации, опасаясь в первую очередь перераспределения структурных фондов ЕС в пользу новых членов.

Итоги референдума еще могут быть пересмотрены, однако мнение ирландцев свидетельствует о настроениях, которые наблюдаются в Европе в целом. Ряд последних документов Еврокомиссии, а также заявления лидеров крупнейших европейских государств показывают, что Европа далеко не лучшим образом оценивает степень готовности стран-кандидатов (даже таких 'передовых', как Словения, Чехия и Эстония) и не в восторге от того, что они будут пользоваться благами свободного передвижения рабочей силы. Итоги ирландского референдума могут притормозить, хотя и не остановить, расширение ЕС.