В. Аршинов ¹
г. Москва

Гражданское общество как проблема коммуникативного действия

    В своем выступлении я остановлюсь на двух взаимосвязанных вопросах: первый - гражданское общество как проблема развития России и второй - в какой мере эта проблема допускает формулировку в языке синергетики как междисциплинарного направления современной постнеклассической науки.
    Еще не так давно казалось очевидным, что переход России на путь модернизации и устойчивого развития, ее активное полноправное участие в современном общецивилизационном процессе, тормозится прежде всего непреодоленным наследием коммунистической системы, сформировавшей на территории бывшего СССР информационно замкнутое, иерархически организованное по принципу самоподобия, имперское пространство жестко централизованных властных отношений. Из этого следовало, что демонтаж остатков прежней тоталитарной системы, "открытие" социального, культурного, экономического, информационного и т. п. пространства России для контактов с мировым сообществом, и прежде всего с сообществом развитых стран, формирование свободного рынка как естественного регулятора самоорганизующейся экономики естественным, т. е. опять-таки самоорганизованным образом, выведет нашу страну на столь же естественный и желанный путь теперь уже действительно "устойчивого развития".
    Доминировало гипнотическое воздействие традиционного для России паттерна восприятия проблемы и алгоритма деятельности по ее решению: сломаем, разрушим и выбросим все, что нам мешает, закрытые окна откроем, если нужно - прорубим новые, и столь желанный и долгожданный процесс российского социального саморазвития естественным образом начнется (или возобновится после десятилетий тягостного застоя). И хотя этот процесс самоорганизации действительно начался (согласно синергетике, это вполне естественно, хотя и не обязательно закономерно для всякой открытой и неравновесной системы), он оказался, судя по всем признакам, далеко не тем процессом самоорганизации, от которого можно ожидать, что он естественным образом приведет к желаемому для всех (или во всяком случае, для инициировавших его либеральных реформаторов-рыночников) результату.
    В этом месте рассуждений, традиционно соотносимых с общим контекстом исторических судеб России, возникает и столь же традиционный русский вопрос: "Кто виноват?" В слегка модернизированном виде (или, если угодно, в постмодернистском духе, с подключением синергетической терминологии), этот же вопрос может быть сформулирован как: "Кто виноват, что мы попали не на тот аттрактор?" Вместо непонятного иностранного слова, которое кому-то даже покажется неуместным, когда речь идет о Судьбах России, термин "аттрактор" можно заменить на "цель" и "путь", ведущий к ее достижению. И тогда вопрос будет выглядеть следующим образом: "Кто виноват, что мы выбрали не тот путь?" И, соответственно: "Что надо сделать, что бы попасть на тот путь, который нам нужен?"
    Сказанное выше содержит долю иронии. Но это не ирония скептика по поводу наивного энтузиазма приверженцев синергетики в социогуманитарных исследованиях. Я сам полагаю себя таким энтузиастом. Поэтому ирония здесь - самоирония. Вообще говоря, синергетике как постнеклассическому, междисциплинарному направлению свойственен плюрализм, открытость новым вопросам, диалогичность. И как следствие такой установки, синергетике свойственна определенная степень толерантности к иным подходам. Я уже не говорю о благожелательности по отношению к подходам, в формулировках которых присутствует узнаваемая, "своя родная" синергетическая терминология.
    Но все же, при всей толерантности, одной терминологической узнаваемости еще недостаточно для признания того или иного подхода в качестве синергетического. Последний предполагает определенную семантическую самосогласованность, когерентность. Но именно отсутствие этой самосогласованности бросается в глаза, когда мы говорим об "аттракторах" и "бифуркациях" в контексте рассмотрения актуальных проблем современного общественного развития, особенно выбора путей и стратегий развития России в следующем тысячелетии. Здесь особенно остро возникает вопрос: "А что, собственно говоря, кроме очередной технократической утопии может предложить нам синергетика с ее бифуркациями и аттракторами?" Да, синергетика междисциплинарна, но не замыкается ли ее междисциплинарный диалог рамками цикла естественно-научных дисциплин? Где свидетельства того, что этот диалог охватывает и гуманитарное знание? И это не чисто академические вопросы статуса синергетики в системе РАН или Академии образования. Это вопросы адекватности синергетического подхода к рассмотрению проблем построения (развития, культивирования) гражданского общества в России. Это вопросы перехода к подлинно открытому цивилизованному обществу, рассматриваемому не с позиции "внешнего наблюдателя" как еще одна "саморазвивающаяся социальная система", формирующаяся посредством еще одной бифуркации и более удачного выбора нового аттрактора-цели, а именно как "личностно ориентированная", "человеческомерная социальная система", которая "усиливает индивидуальную креативность своих компонент, поскольку она ради них существует". Ориентированная на гражданское общество социальная система должна исходить из критического переосмысления всякого рода тоталитаристских тенденций как механической, так и органицистской метафоры в понимании общества и его развития. Особенно органицистской, помятуя, что "организм ограничивает индивидуальную креативность тех сущностей, из которых он состоит, поскольку они существуют для него".
    Комментируя это высказывание Матураны и Варелы, Ф. Капра, в своей последней книге, посвященной становлению новой "сетевой" парадигмы в современном научном познании, подчеркивает, что "организмы и человеческие сообщества - очень разные типы живых систем. Тоталитарные политические режимы часто жестко ограничивали автономию членов сообщества и, поступая так, деперсонализировали и дегуманизировали их. Фашистские сообщества по режиму своего функционирования ближе к организмам, и поэтому нельзя считать совпадением, что диктаторы часто любили использовать метафору общества как живого организма".
    Это замечание в контексте рассуждений об адекватности синергетического подхода к проблематике гражданского общества уместно дополнить замечанием об адекватности используемого здесь самого слова "подход". Именно с синергетикой как междисциплинарным направлением лучше сочетается метафора "встречи", а не "подхода". "Подход" коннотативен с естественно-научной объективностью, деперсонифицированностью, монологичностью. "Встреча" более личностно нагружена, диалогична и более подходит для характеристики междисциплинарных взаимоотношений синергетики.
    С учетом сказанного, обратимся теперь более непосредственно к проблематике гражданского общества. Ее иногда называют междисциплинарной, имея ввиду, что гражданское общество является предметом исследования многих наук, таких, например, как правоведение, политология, социология, культурология, социальная психология. Однако такая характеристика не совсем точна терминологически. Уместнее было бы в данном случае говорить о мультидисциплинарности, поскольку междисциплинарность в исследовательской деятельности является качеством, часто лишь виртуально присутствующим на практике. Междисциплинарность определяется не длиной списка причастных к проблеме дисциплин, но тем, в какой мере оказываются эффективными на практике совместные усилия конкретных (не воображаемых и идеальных) ученых, представителей различных дисциплин. В какой мере их усилия не просто складываются, но умножаются. Я уж не говорю о той, к сожалению, еще чаще встречающейся ситуации, когда усилия вычитаются или бесплодно расходуются в гиперкритической полемике междисциплинарной конфронтации. И здесь многое зависит от конструктивности и самосогласованности методологии, которая будет координировать, объединять общим контекстом, языком или подходом исследовательскую деятельность. Обычно такая интегративная функция возлагается на системный подход.
    Не подвергая сомнению его полезность, я попытаюсь далее в общем виде очертить междисциплинарные аспекты проблематики гражданского общества, как они видятся "изнутри синергетики".
    Характеризуя синергетику как междисциплинарное направление исследований, среди прочих ее отличительных черт, обычно отмечают, что это новое, молодое, недавно возникшее, "становящееся" направление научного поиска. И действительно, если связывать дату рождения синергетики с началом 70-х годов нашего века, когда появились работы Германа Хакена, который ввел термин "синергетика" в научную литературу, то срок ее существования выглядит сравнительно небольшим. Для нашего чрезвычайно уплотненного, насыщенного событиями исторического времени, времени быстрых качественных перемен, широкомасштабных технологических инноваций, социальных, национальных кризисов и конфликтов, глобальных сдвигов и потрясений, сопутствовавших раcпаду биполярного мира времен холодной войны, последние 30 лет - это целая новая эпоха, "эпоха бифуркации" (Э. Ласло), если пользоваться языком самой синергетики.
    За это время синергетика уже не раз оказывалась "на развилке дорог" междисциплинарной и кросскультурной эволюции, пленяя своей новизной и переоткрытием традиции в науке и культуре не только физиков, биологов и математиков, но и историков, социологов, психологов, лингвистов, экологов и экономистов, теологов и искусствоведов. В этом горизонте заново возникает и актуализируется задача философского осмысления синергетики, понимаемая одновременно и как ее переосмысление в контексте междисциплинарных приложений в качестве "нелинейной науки", науки о хаосе и теории сложности; приложений, которые выстраиваются при методологическом сопровождении и посредством синергетически ориентированных коммуникативных стратегий узнавания, организации пространств межличностной "встречи" и диалога, особенно в области встречи, контактов естественно-научного и социогуманитарного знания, в моделировании процессов устойчивого развития, в современных психотерапевтических практиках и т. д.
    Видеть "изнутри синергетики" означает видеть внутреннюю связь становления синергетики как Х-науки (термин Ю. А. Данилова) с возникновением новой коммуникативно-деятельностной парадигмы научного познания, познания, которое не только открывает, но и конструирует новую автопоэтическую реальность, когерентно соединяющую в топосе "здесь и теперь" временные горизонты прошлого, настоящего и будущего. Именно в синергетике, в контексте синергетических "встреч", происходит воссоединение, методологически осознаваемая интеграция системно-деятельностного и коммуникативного подходов в один общий, коммуникативно-деятельностный подход.
    Соответственно, синергетическая позиция, в качестве личностно-ориентированной, уходит от крайностей чисто платонистской модели математического познания (реализм) и антиплатонизма с его прагматическим отрицанием как исчерпанной линии развития познания в соответствии с западной традицией Платона-Декарта-Гегеля. Взамен предлагается более конструктивный в коммуникативном отношении вариант их сочетания по схеме принципа дополнительности Бора.
    Именно в русле такого коммуникативно-деятельностного, личностного осмысления синергетического подхода как многообразия "встреч" в полной мере могут быть раскрыты его возможности в контексте становления нового постнеклассического комплекса наук о человеке и обществе. Именно на этом пути раскрывается высокая эвристичность синергетического подхода как средства распознавания в уже имеющемся социогуманитарном знании и практической деятельности тех смысловых ресурсов и ценностных ориентаций, которые столь необходимы для создания неутопических сценариев устойчивого развития человечества не вообще, а в синергийном и автопоэтически самовоспроизводящемся структурном сопряжении коммуникации "личность-общество".
    Такова эволюционно-коммуникативная онтология миров как продуктов синергетических симбиозов, синергетического "дизайна", островков языковых "когерентностей", коммуникативных миров, которые становятся и обитают на фрактальной самоподобной границе "порядок - хаос". Эта онтология сходна с представлением общества Н. Луманом как самоорганизованной, саморождающейся системы коммуникаций. Однако синергетическая онтология социума отличается от онтологии коммуникативного общества в модели Лумана тем, что в первой есть место для человеческой личности. Это ясно уже из того, что в рамках синергетической антропологии личность - это прежде всего коммуникативно-компетентная личность. Между личностью и обществом нет отличия по существу ("по роду"), а есть лишь различие в степени.
    И в полном соответствии с характерной именно для синергетического дискурса цикличностью логики, мы можем теперь определить гражданское общество как такое коммуникативное по своей "субстанции" общество, в котором различие между личностью и обществом - это различие не по роду, но в степени. В обоих случаях мы имеем дело с самореферентной и операционально замкнутой автопоэтической реальностью, реальностью, которая не является ни физической, ни биологической, ни естественной и ни искусственной, ни внутренней-идеальной, ни внешней-материальной.
    Это, однако, вовсе не означает, что перечисленные бинарные оппозиции, которые я операционально замкнул их отрицанием, теперь нам не нужны. Верно обратное. Эти оппозиции нужны нам теперь уже как знаки, маркирующие пределы, границы, между которыми заново прокладывается, заново осознается как когерентная связность наш путь в мире, в котором мы живем и который каждый раз создается, возникает теперь уже как творимый нами совместно с другими в процессе самоорганизованной коммуникативной деятельности.
    Мы имеем дело, таким образом, с новой, "третьей", комуникативно-процессуальной онтологией многообразия автопоэзисов, которая может быть представлена в виде спектра форм человеческого бытия, включающего в себя в качестве одной из своих важнейших характеристик спектр качества человеческой жизни, взятой в границах ее различных социокультурных и личностных измерений. Ориентируясь на зону контакта "Я - другой", мы уходим от навязчивой дилеммы жесткого разграничения внешнего и внутреннего, уходим от противопоставления мира социального как чисто внешнего, "окружающего" нас и объективно независимо от нас существующего и мира внутреннего, личностного, мира, в котором "живут" наши чувства, верования, убеждения, а также мира, где обитает "наш ум", наши болезни и наше здоровье.
    В качестве своеобразной социологической деятельностно-коммуникативной метафоры здесь уместен концептуальный образ-симбиоз концепции личностного знания Поляни, модели самоактуализировавшейся личности Маслоу, образ познания самого познания как автопоэтической реальности Матураны и Варелы, представленной в виде сплетенных, рисующих самих себя рук на известной гравюре Мориса Эшера.
    Тогда, в контексте этого коммуникативного автопоэтического симбиоза "Маслоу-Полани-Варела-Матурана", можно сказать, что самоактуализировавшиеся личности - это личности, которые внутренним образом приобщены "к тем великим системам языковой артикулированности, которые были созданы человеком на протяжении всей его истории и которые поддерживаются в своем развитии культурными институтами общества".
    Это личности, благодаря и посредством которых может передаваться и развиваться "сложный социальный фонд знаний". Их ведущая роль приводит к тому, что их мысли и чувства до некоторой степени совместно разделяются всеми членами общества. Еще плотнее в структуру общества вплетена гражданская культура. Законы и мораль любого общества принуждают его членов жить в их рамках. Общество, которое принимает такое положение вещей в отношении мысли, тем самым так же вверяет себя как целое определенным нормам, по которым мысль, находящаяся в обращении в этом обществе, принимается как законная".
    Эти слова Поляни и стали ключом к проблематике современного гражданского общества, являющегося в его синергетическом рассмотрении одновременно и открытым, и неравновесным.
    Что такое открытое общество? Обычно идею открытого общество связывают с именем Поппера и его известной работой "Открытое общество и его враги". Но сама идея открытого общества восходит к Бергсону. Согласно Бергсону, открытое общество - это общество, в культуре которого возникает и получает свое естественное развитие динамическая мораль. Первичным источником динамической морали является интуитивно-эмпатический опыт внутреннего переживания экзистенциального духовного порыва, порождающего религиозно-мистическое чувство сопричастности с мировым целым, чувство мировой гармонии. В динамической морали воплощаются принципы человеческой свободы, любви, креативности, длительности, воплощается первичная интуиция жизненного порыва. В отличие от статической деперсонифицированной морали традиционного общества, динамическая мораль по Бeргсону существенно личностна. Она реализуется в обществе в той мере, в какой воплощается в его конкретных "харизматических" личностях, становящихся носителями высоких моральных образцов, жизненной мудрости, идеалов справедливости, любви и милосердия, а также в зависимости от того, в какой мере члены этого общества способны свободно, на самом глубинном уровне своей жизненной ориентации воспринять и взрастить в себе эти образцы и идеалы не в качестве навязанных извне, а как пережитые ими самими.
    Понимание принципов свободы, творчества, любви и человеческой солидарности как абсолютно необходимых для самого существования открытого общества, существующего в качестве органической составной части общекосмического эволюционного процесса, делает онтологию открытого общества Бергсона созвучной паттернам самоорганизующихся вселенных, рисуемых синергетическим познанием наших дней. Конечно, эта онтология сама по себе есть идеализированная модель и как таковая является продуктом своего времени. Это, по сути, конструкция, проект искусственного утопического общества. Именно в этом месте естественно перейти к собственно гражданскому обществу, как обществу открытому в самом своем историческом самоопределении. Синергетический подход, будучи, как уже говорилось, междисциплинарным, реализуется в своеобразном круговом, циклическом отношении к рассматриваемым вопросам, которые не даны с самого начала в готовом виде как предметы, а возникают как результат ответов на вопросы, возникшие до них.
    Синергетический подход, как уже говорилось, это искусство организации условий для продуктивного диалога "порядок - хаос", на границе которых "кристаллизуется" новый смысл. Другими словами, синергетический подход - это интерсубъективный диалоговый процесс, всегда имеющий (если он, конечно, действительно синергетический) свою внутреннюю историю, логику рассуждения, дискурс. И тогда эта логика коммуникативной самодетерминации вовлекает нас в обсуждение проблематики гражданского общества, его структуры и символов посредством вопросов, традиционно относящихся к ведомствам кросскультурных исследований, - диалога и коммуникаций культур, философии современного образования, философской антропологии, социальной психологии и психологии.
    Cинергетический подход имеет дело с паттернами положительных и отрицательных обратных связей, коммуникативными циклами, гештальтами, завершенность или незавершенность которых определяет специфику функционирования и развития систем. Тем самым мы с необходимостью уходим от установки на фиксацию различий и противопоставлений той или иной социальной системы, общественной организации и человека, фокусируя внимание на круговой взаимосвязи личности и общества, как она возникает в контексте формирования активной нелинейной коммуникативной среды.
    Замыкая этот круг нашего дискурса, еще раз подчеркнем, что современное общество будет обществом действительно гражданским и действительно открытым в той мере, в какой его культура и образование окажутся открытыми к восприятию и трансляции всего того внутреннего опыта синергийной самоорганизации сотрудничества, солидаризма и самопознания, который накоплен в коллективной памяти человечества. И здесь мы выходим еще на один круг обсуждения, непосредственно касающийся вопросов современной культурологии и философской антропологии.

1. Аршинов Владимир Иванович - доктор философских наук, зав. отделом философии, социологии, политологии и социальной истории Российского гуманитарного научного фонда, зав. лабораторией методологии междисциплинарных исследований Института философии РАН.