C Таити на Луну (и обратно)


Я вот подумал, на досуге, разумеется: зачем эта они, американцы т.е., на Луну эта летали? И вот што надумал. Ну как жа ни летать, ежели им, как воэдух, афера веку потребовалась. Слетали, и эта афера - налицо, ну, прям бьет всем в глаза и под дых, прям бьет!
Ну посуди сам, не поленись сообразить: вот ты, к примеру, сидишь и чай пьеш или кофий, да хоть и кефир. Ну и что, никакогу тебе впечатле, рутина. И вот звонит тебе приятель и так убедительна говорит: все, есть афера, сели американцы на Луну, теперь смотри в оба, чтоб они эту аферу не стали фальсифицировать (кажись верно набрал эту слову), с них станет! Ну ты, конечно, кефир допиваш и начинаешь вспаминать про майора Томина, Штирлица, старину Холмса и Эркюля. И логика вспоминаний подсказываит тебе твою аферу: надо лететь на Таити, иба преступник вооружен этой самой фальсификацией. Все, радуешься ты, идешь по гудящему Конаковскаму проезду, садишся в 698 автобус и - в ОВИР, потом - в Шереметьево на 851 автобусе с кандуктором, а там и до Таити недалеко и дешевше, чем от Москвы до Шереметьева на тачке доехать. Ждя воздушного извозчика, слоняешься около шопиков-ларьков и в глаза тебе бросаится : ЮРИЙ МУХИН - 'Лунная афера США'! Листаишь: мать честная! Оказываится, фальсификация-то аферы уж во всю идет! Прав был дока - приятель-то - глаз-ватерпас! Нет, надо на Таити-то скорей прибыть - одна нога здесь, друга - там!
А зачем, спросишь, на Таити-то? Как другу, скажу: там, на горе, во мгле печальной и в норе длинной, от нетерпения дрожа, свово часу ждет длиннюща пушка. Это, чтоб А.И. Попова умыть с полетом из пушки на Луну и за Жюля Верна заступицца. А заадно и в афере юсанцев убедитца. Смекаишь? Сразу трех зайцев! За двоими-то без толку гонятца, а за тремя: Бог-то троицу любит: завсегда двоя за третьим бегают.
Ну, буду говорить, прилетел, пушку нашел, смазал на посошок, в снаряд ( в тоисть- модуль) залез, завинтился, отмашку дал персоналу ( он там вахтуит-дижурит) - и поехали: все скорей и скорей - заряды в пушке-то по ходу коленками модуль толкают. Пятнадцать толчков насчитал, а монитор это число высветил и добавил, как штык, ОК, значит все - путем!
Ну и лечу себе, рассуждаю. Ты спросишь: это как же туда, на Таити-то пушка попала? Отвечу. Счас, ведь, все можно: и кансалтинг, и холдинг, и лизинг, и , наканец, шоупинг. Плати - и все! А деньги-то откуда, спросишь? Ну т-к, приятель-то новый старый, да и сам-то - не дурак, да и что греха таить: на носках экономлю и на икре. На овсе, правда, не сыкономишь, да и где он овес-то? Но, чу, звонок! Это значит - пора скафандр одевать-прилаживать. Суюсь в него, запаиваюсь, как у Беляева на 'Пионере', жду приземления, виноват, прилунения: Все, сел! Отдраиваю люк и выхожу. Опять: мать честная! Это про легкость необыкнавенную и в теле , и в мыслях. Не знаешь, как ноги-руки держать: и вроде и весишь что, а вроде и маловато и какой -то скрип под ногами при ходьбе, как по снегу. Ну, мысли-то легки, сразу хватают: электричество скрипит.
Походил, следы оставил, приноровился. Тут мобильник заиграл - чижик-пыжик.
-Ну как, - это приятель спрашиват, - есть следы аферы?
А я будто забыл про эти следы. - Нет,-говорю, еще не огляделся.
-Ну, жду, конец связи,- это приятель.
Оглядываюсь, примечаю: на холме тарелка стоит, мигает и никаких тебе следов, все, вижу, подметено, граблями приглажено, как на контрольной. Думаю. И тут в мобильнике противный скриплый голос: что, и ты, блин, сорить тут будешь?
-Здрасте,- отвечаю,- привет Вам от братьев с Земли! А прилетел я с Таити, чтоб в афере юсанцев убедитца, - и назад, не до сору!
-Ну, добре,- говорит,- а что это за Таити?
Вижу, заинтересовался.
-Это,-говорю,- такая страна на острове посредь океану, прямо - рай!
-А рай, это - что?- спрашиват.
Ну, думаю, дела: на небе живет, а про рай не знаит.
-Это,-говорю,- надо долго объяснять, с истоков.
-Ну что ж,-отвечаит,- заходи, поговорим.
Смотрю, из-за холма катит ко мне зкипаж-луноход, аккурат ровер юсанский: вот и след! Подъехал, покрутил камерой, слышу: садись. Сел, поехали на холм к тарелке на четырех ногах. Открылся люк, вылез трап, слышу: добро пожаловать (культура!). Поднимаюсь к люку и тут по мобильнику после пыжика: Ну, что, Федя?
-Есть,-говорю, - след , на нем и еду, но погоди, братья по разуму ждут, конец связи.
Вот заинтреговал приятеля-то, заинтреговал! То-то еще будет!


Поднялся, стал у люка, как-то не решаюсь сразу туда сунуться. А голос опять: не сомневайся, мол, входи и вся недолга. Захожу, а люк за мною - хлоп, и щелей не видать. Озираюсь и вижу: стоит передо мной небольшого росточку серенький, как мышка, не то - пацан, не то - старичок и говорит: фелоуми. Я говорю: как? А он:
- Да ты, видать, русский, а то тут были одни, так все по-компьютерски толковали. Иди-ка за мной.
Идем по корридорчику, как по окружности. Он каку-то дверку отворил: входи,-говорит. Нагнувшись, насколько скафандр позволяит, вхожу, смотрю - пусто , одни полки и крючки вдоль стены.
- Это,- говорит,- раздевалка.- Снимай скафандр, складывай, вешай, что надо, ванная и туалет - вот здесь, и ушел.
Не буду говорить, как приводил себя в порядок - обыкновенно, только вода уж больно мягка, как в Питере, а то и помягше. Выхожу из санузлов, смотрю: все мое вроде как будто бы прибрано, почищено, аккуратно разложено-навешано, бортбук, мобильник с часами, вещички личные на отдельной полочке лежат. Добро, думаю, люди нормальные. Старичок (или пацан) заходит и кладет на лавочку упаковочку в файле. - Это,- говорит,- спецформа, надевай, еле тебе размер нашли, и будь готов. Оделся , все, конечно, маловато, но что делать, стал тоже серый. Да и все вокруг, замечаю, одного цвету, как в черно-белом телике. Старичок:-Вот тебе пакпласт, клади в него личные вещи, документы и пошли.
Все сложил, выходим в корридорчик, идем дальше. Дверь, что побольше, отворилась, как в Рамсторе, входим. Большая, метров в тридцать, буду говорить, кают-компания с широкими иллюминаторами вдоль правой стенки. С левой - стена мониторов с пультами. Ближе к правой стене - длинный столик с креслами.На столике - то-ли цветы,то-ли дендриты, не разберешь. Ничего лишнего. Старичок сесть пригласил за столик , сам ушел в дверку напротив, Сижу, озираюсь, глаз как-то не на чем остановить, в окнах серый лунный пейзаж, а снизу тихий и непрерывный звук-гуд, как на корабле, но потише и как-то успокаивает. Дверка напротив открылась и входят! Ни за что не догадаешься кто, да и сам я не ожидал, глаза вылупил: очень даже знакомый человек и с ним , час от часу нелегче, прямо кровь с молоком - рязанских кровей девица, с лица что-то знакомая. Мужика-то я сразу узнал, постарел, правда, чуток, но не так что бы. А девицу-то никак не вспомню, но потом!
Они поздоровались, я - тоже, но прилип к креслу-то, ни с места, во все глаза гляжу. Наконец, очухался, вскочил. Мужик - то, улыбаясь, мне руку протянул, я - тоже, представился: Федя Соустин. Он тоже: Жюль Верн. А это, обратился к девице, - Марфа. Я, конечно, поклонился и говорю Марфе-то: что-то не могу вспомнить, где это я Вас видел? - Ну, как же,- говорит,- я же из Мытищ.
И тут опять приятель через чижика прорвался, только слышно плохо стало.
- Ну что там у тебя с разумом-то,- интересуется.
- Да ничего,- говорю,- вот сидим с Жюлем Верном и с Марфою из Мытищ беседуем.
- Ты,- говорит,- не в Тишину ли попал?
- А в Тишине-то,- отвечаю,- кто же мне чижика-то оставил бы?
- Резон,- согласился.- А скоро ли домой -то?
- Не торопи,- отвечаю,- сами видишь, каки дела-то!
- Ну, лады, но не очень засиживайся, а то тут Мухин во всю фальсификацию-то пожарит с командою.
- Да знаю, - говорю,- поспешу неспеша!
- Ну, привет Жюлю Верну с Марфою из Мытищ, конец связи.
Я говорю хозяевам-то: прошу извинить, приятель волнуется.
- Да не беспокойтесь, -это Жюль,- А с чем на Луну-то пожаловали?
- Да вот,-отвечаю,- калеги из Америки тут побывали, а теперь что-то открещиваются, наводнили СМИ фальсификацией. Вот мы с приятелем и решили разоблачить эти фальсификации.
- И как же вы это сделать хотите?
- Да просто, привезу на Землю вещественные доказательства. Одно я уже знаю, на нем и к Вам приехал с точки посадки.
- Что, его с собой взять хотите?
- Ну, не весь, а детали какие-то с маркировкой.
- Можно и детали, а кроме того можем Вам дать документ с нашим свидетельством.
- Да кто ж ему поверит?
- А почему деталям поверят, хоть и с маркировкой?
- Так как же быть? - спрашиваю.
Вот так и сидим маракуем и никак достоверности не находим. А тут Марфа и спрашивает: А зачем же понадобилась фальсификация эта?
- А чтобы, - говорю,- больше сюда никто не летал.
Оба такому обороту дела удивились
- А что же может другим помешать, Вам же не помешало,- это Жюль.
- Да я же из пушки сюда прилетел,- говорю,- а другие-то ракетами летают силой реактивной. И вот имеет место 'знание', что, дескать, раз масса что на Земле, что на Луне - одна и та же, то , чтоб с Луны улететь обратно, надо и на Луну ракету 'Сатурн' или 'Протон' доставить. По-другому ну никак с Луны не улетишь и домой не вернешься. А на пушку-то рукой махают: мало ли что Жюлю Верну причудилось. Вот и американцы слетали на Луну, вернулись и давай фальсифицировать, дескать: не-е, мы не летали, все на Земле засняли, иба не на чем с Луны-то улетать. Ну тут разные доброхоты и занялись: не летай, голубчик, не летай, человек должон по Земле пеши ходить, вон и у американцев-то сорвалось.
- Понятно,- говорит Жюль,- но и смешно. Но как же Вы без пушки сюда прилетели?
- Как это - без пушки, с пушкой, она у меня под модулем стоит. Большой- то не надобно, в 22 раза меньшую надо.
- Ну да, конечно, конечно, а не перекусить ли нам, - предлагает Жюль,- Марфа у нас - домоправительницей, ее и карты в руки.
А я -то, конечно, не против и говорю: не откажусь, да и Армянский при мне,- достаю из личных вещей припас.
- Да,- говорит Жюль,- давненько я не брал шашек в руки!
Ну, обряд известный угощенья: несут, ставят, все, как в лучших домах.
- Откуда все это? - спрашиваю,- как будто у тетки Насти в гостях.
- А мы в 'Пятерочке', что на Авангардной в Москве, отовариваемся. -Это Марфа разъясняет,- Челнок-то раз в неделю туда-сюда летает.
Да, вспоминаю, видел я этот челнок над Флотской, а вот зачем летал, недодумал.
Перекусили, поговорили-повспоминали, ну, как обычно. Говорю, что все хорошо, но гостям пора и честь знать, а преступник-то вооружен и не дремлет. И как это бы со следами решить?
А Жюль и говорит: а зачем, пусть себе сюда не летают. И сору будет меньше, да и своих проблем хватает. Так, думаю, лучшее будет. Покрутил я мозгами и согласился: хозяевам виднее.
Попрощались мы, пришел за мной старичок (или пацан) , снарядился я во свое, вышел из люка. Смотрю: мать честная! Пушки-то под моим модулем нет и каки-то аборигены в скафандрах на ровере ее увозят, только пыль под колесами клубится чуток.
Застучал я в люк, тот открылся, говорю: так и так. Мне старичок (не то пацан) объясняет, что это - проблема: бомжи залетные за металлом охотятся, они и американские остатки подмели. Ну, думаю, - дела-а! -А как же мне теперь? -спрашиваю.
-Да не горюй, у нас своя пушка-то есть.
Вот и зарядили меня в пушку, что под холмом в ангаре стоит, и послали меня обратно. Сел я , разумеится, на Таити и прилетел в Шереметьево. А автобус ?851 с кандуктором привез меня домой на Речной. Отсюда и отчет даю.
Да, объяснил я им про рай-то. Нет, говорят, окрест такого не видали. Вот на Таити только не были, может, там и есть. Зато на Линкольне бывали, на рай там похоже, было, да в тар-тарары провалилось.

Вот таки дела. Федя. Записал, как есть, dervish