'Будь вежливым - и ты завоюешь мир!' - такова школьная истина. 'РР' вместе с ведущими лингвистами внимательно пригляделся к современной русской вежливости. Оказалось, что она прекрасно демонстрирует политическую картину мира и нравственные ценности нации. По формулам этикета можно узнать не только структуру нашего общества, но чуть ли не всю историю отечества. И даже заглянуть в будущее

Русский язык против демократии

Во время всех социальных передряг прошлого века русский язык проявлял завидную солидарность с судьбой нации - и в 20−е, и в 90−е годы великому и могучему досталось по первое число.

Cложнее всего пришлось тем формулам этикета, которые испокон веков воплощали в языке устоявшиеся представления общества об иерархии. 'Все, что касается обращения к незнакомому человеку, - говорит Надежда Константиновна Онипенко, ведущий научный сотрудник Института русского языка РАН, - связано с петровской Табелью о рангах. В языковом сознании остались все эти разделения, когда сажали по чинам и одевались соответственно'.

Отмена в 20−х годах прошлого века универсального обращения 'господин (госпожа)' с его просторечным вариантом 'барин (барыня)' поставила общество в весьма неловкое положение. Господа, как тогда говорили, в Черном море плавали, но кто же остался?

И тут язык обнаружил свою глубокую антидемократичность. Житейская практика требовала полного равноправия, а языковое сознание упорно жаждало иерархии. 'В нормах русской вежливости, - говорит доктор филологических наук, профессор Института русского языка им. Пушкина Наталья Ивановна Формановская, - можно выделить два четко проявленных вектора. Вектор вертикальный состоит из отношений иерархии: вышестоящий - нижестоящий. Горизонтальный вектор складывается из отношений 'свой' или 'чужой'. Чем человек 'чужее' и чем выше его статус, тем больше по отношению к нему вежливости'.

Это закон. Но что делать вежливости в абсолютно однородном социуме, теоретически не подразумевающем никаких разделений?

Попытка выйти из положения с помощью французского опыта 'гражданина (гражданки)' прижилась плохо. 'Граждане' почему-то сразу ушли в просторечие. Герои Зощенко бодро именовали друг друга звучными внеклассовыми 'гражданами', с одной стороны, невольно утверждая верность принципу 'свобода, равенство, братство', а с другой - выдавая свою чуждость высоким традициям русской культуры. 'Чистая публика' от обезличенных 'граждан' высокомерно отказалась.

Выход подсказала власть. Партийная традиция обращения 'товарищ' должна была решить проблему раз и навсегда. Отчасти так и случилось. Партийное прошлое 'товарищей' делало общество предельно политизированным и очень однородным. 'Товарищами' могли быть все без исключения. Просто по факту самого обращения. Но это требовало множества оговорок.

Заметим, что братья-демократы оказались более терпимы в языковом отношении. Немецкое Parteigenosse осталось принадлежностью исключительно партийного обихода. Восточные немцы, приезжая в Союз, начинали с того, что вежливо уточняли партийную принадлежность своего визави. Зато немецкие Herr и Frau, в сущности, аналоги русских 'господин' и 'госпожа', никакого политического оттенка никогда не имели и спокойно пережили все социальные потрясения.

Русский же язык в сфере этикета оказался куда более зависимым от политики, чем даже ближайший родственник - украинский. Там обращение 'пан (пани)' тоже воспринималось вполне нейтрально, независимо от политической системы ценностей.

Но вернемся к нашим 'товарищам'. Идеальные в официальном общении, на улице они звучали как-то неловко. Лакуны на месте формального обращения в советские времена так ничто и не заполнило. Язык мучительно пытался избавиться от политического диктата. Но, увы, безуспешно. На улице публика выкручивалась как могла. Звучали разнообразные 'мужчины-женщины', 'мамаши-папаши', 'мужики', 'земляки', 'командиры', 'дядень-ки-тетеньки'.

И тут надо отдать должное русской языковой фантазии. Советские времена породили множество стилистических тонкостей в обращении, которые ухо иностранца почти не ловило, зато отечественное слышало отлично.

Второй кризис этикетности настиг нас в начале 90−х. Теперь в Черное море отправились 'товарищи'. Освободившись от политического запрета, русская языковая норма немедленно вернула к жизни опального 'господина'. Но ложка дорога к обеду. В воскресшем 'господине' до сих пор слышится ирония.

Распалась связь времен

Кризис этикетности ударил по святая святых русского уважительного обращения - отчеству. Атака шла с двух сторон - с Востока и Запада. Отсутствие отчества в американской традиции означает: 'Мне наплевать, кто твой отец, важно, кто ты'. В восточной - 'Мне наплевать, кто ты и кто твой отец, важно, к какому роду ты принадлежишь'. В России же отчество - это наше все.

'Отчество - специализированный, чисто русский знак уважения, - рассказала нам Наталья Ивановна Формановская. - Первые отчества зафиксированы в памятниках XI-XII веков. Тогда они были распространены только в княжеских родах. По мере развития общества отчества появились у именитого дворянства и боярства. Со времен Петра отчество получили отличившиеся на государевой службе купцы. А Екатерина Вторая даже издала указ о том, что лица первых 5 классов по Табели о рангах именуются 'с вичем', то есть с отчеством. С 6−го по 8−й - сын такого-то, а после 8−го класса вообще без отчества'. Русское языковое сознание веками создавало образ отчества как высокостатусной уважительной формы. Именно в нем воплотились социальные амбиции множества поколений. И вдруг: Если оставаться верными указу Екатерины Второй, нас всех понизили где-то до уровня коллежских асессоров.

В качестве компенсации язык предложил восстановить полную форму имени: Иван, Александр, Екатерина. Лизочкам и Николаям Петровичам пришлось стремительно привыкать к Елизаветам и Николаям.

Негласные указания были спущены, как всегда, сверху. Если президент Ельцин еще сохранял за собой статусное именование Борис Николаевич, то президент Путин в сознание масс входил уже как только Владимир. Правда, укорененные представления об иерархии категорически запрещают обратиться к президенту по имени. Получился такой западно-российский гибрид: президент в нашей стране представляется по формуле западной вежливости: Владимир Путин, а обращаются к нему исключительно по-русски - Владимир Владимирович.

Из корпоративной среды отчество и обращение на 'вы' почти вытеснены, они не только лишились своего былого статуса, но и получили негативную ассоциацию с 'дремучим совком', несовместимым с современным бизнесом.

Отмена отчеств повлекла за собой тотальное омоложение офисной среды. Не в том смысле, что люди помолодели, - помолодел поведенческий стиль. 'Сменился модный возраст, - констатирует Надежда Константиновна Онипенко. - Для мужчин максимум 40 лет, для женщин - 35. На это рассчитано все: мода, одежда, песни, стиль общения. Даже если люди старше, они все равно будут пытаться внешне остаться в этой возрастной категории и обращаться друг к другу соответственно'.

Русское языковое сознание строго связывает отчество с возрастом, отсюда и 'омолаживающий эффект', который весьма болезненно ударил по самооценке людей старшего поколения.

Внешне невинное смещение этикетной нормы невольно поставило старших в положение социальных лузеров. 'Парадокс современной этикетной ситуации в том, что языковая норма старшего поколения перестала восприниматься как норма для поколения следующего, - говорит Владимир Беликов, ведущий научный сотрудник Института русского языка РАН. - Не младшие учатся у старших, а старшие вынуждены мимикрировать под младших. Норму диктует молодежь. Именно этот стиль общения и будет передан их детям'.

Кстати, обратите внимание, двое из наших ньюсмейкеров - Надежда Константиновна Онипенко и Наталья Ивановна Формановская убедительно попросили нас представлять их в тексте с отчествами.

Ты мне не выкай!

Все тот же дракон по имени Корпоративный Дух потребовал от нас и другой жертвы: замены 'вы' на 'ты'.

Недавно мне рассказали достаточно типичную историю о девочке-менеджере, которая была уволена из русско-американской компании с формулировкой 'не вписалась в коллектив'. Когда у президента этой фирмы потребовали объяснений, тот сообщил: 'Она все время обращалась ко мне на 'вы', значит, не считает себя частью нашей команды'.

Что происходит в обществе с 'тыканьем' и 'выканьем', понять не так просто. Нам не удалось найти ни одного внятного исследования, основанного на статистике, а не на умозрительных рассуждениях ученых, поэтому мы решили сами оценить частотность употребления 'вы' и 'ты' в современном русском языке. В качестве индикатора была выбрана реклама.

Пассажиры московского метро смотрели на нас с легким недоумением. Их можно понять. Люди с блокнотами бегают из вагона в вагон, внимательно читают рекламные объявления и что-то записывают. На станциях отчитывались по мобильнику:

- У меня тридцать семь 'ты' из семидесяти пяти!

Так сотрудники 'Русского репортера' пытались подсчитать, с какой частотой реклама обращается к потребителям на 'ты'. Понятно, что метод исследования весьма примитивный. Но, увы, никакой другой внятной статистики ученые-лингвисты нам предоставить не смогли. Наш итог: реклама 'тыкает' примерно в половине случаев. Из 162 постеров 48% обращаются к потребителю на 'ты'.

Самое удивительное, что никакой логики в выборе обращения найти не удалось. Конечно, продавцы пива чаще употребляют 'ты'. Но почему сеть аптек так фамильярно обращается к своей потенциальной клиентуре (как правило, немолодого возраста): 'Купи карту - подари улыбку'?

Ситуация с вежливостью в рекламе примерно соответствует положению с ней в стране. В идеальном случае (когда о собеседнике ничего не известно) права 'ты' и 'вы' равны. Причем предполагаемый возраст адресата особой роли не играет.

Правда, представления о доходе аудитории на выбор формы обращения все-таки влияют. Когда мы проанализировали рекламу престижных автомобилей или швейцарских часов в дорогих глянцевых журналах, то там чаще (хотя и ненамного) встречалось 'вы'.

Осталось заметить, что современный английский 'тыкает' совершенно невинно и безотносительно к возрасту и социальному статусу. В этом языке нет такой формы местоимения - 'вы', так же как и отчества. То, что у нас потрясает основы социальной иерархии, для них - обычная вежливость.

Удача пассажиров 'Титаника'

Речевой этикет, - говорит Надежда Онипенко, - очень хорошо отражает ценностный ряд языкового сознания нации. Чего мы раньше желали при прощании? Счастливого пути, здоровья, скорого свидания. Можно было просто просить прощения, как у Пушкина: 'Засим расстанемся, прости'. Это значит, что я прошу у тебя прощения за все, что сделал или мог сделать плохого. Соответственно при встрече желали здоровья. Все пожелания были обычно связаны с жизнью человека'.

Явным новшеством в ряду этикетных форм прощания стало недавно появившееся 'Удачи вам!'. Этой формулы нет даже в 'Словаре русского речевого этикета' А. Г. Балакай 2001 года издания.

В каком-то смысле, соавтором 'удачи' стал сам президент Путин, сказавший однажды: 'У пассажиров 'Титаника' были и счастье, и богатство, но им не хватило удачи. Поэтому удачи вам!' Вряд ли президент имел в виду нечто плохое. И тем не менее:

В отличие от традиционных пожеланий удача несет в себе нечто сверх того, что положено человеку в традиционном наборе жизненных благ. Удача - это то, что дается не по праву, а по стечению обстоятельств, по случаю. А случай в православной системе нравственных координат всегда от лукавого. Так что с точки зрения русского человека случайность, постигшая 'Титаник', это как раз и есть та самая коварная удача, которая не всегда бывает приятной. Просто повезло. Или нет. Так чего же мы желаем таксисту при прощании?

Не проще ли сказать: 'Успеха'? Между этими очень близкими по смыслу словами есть существенная разница. Успех - это достижение самого человека. 'У него успехи в учебе' - значит, старается, учебники читает, не за компьютерными играми сидит. Удача - скорее воля обстоятельств: 'И тут - удача: цены на нефть рванули вверх'. Но если прислушаться к пожеланиям на улице, 'удача' звучит куда чаще традиционного 'успеха'. Не значит ли это, что наши достижения все меньше зависят от нас самих, и все больше от случайных факторов?

Я не склоняюсь!

Впрочем, когда мы говорим о формах устной речи, мы все же остаемся в пределах языковой нормы. Перед ней и 'товарищи', и 'господа' совершенно равны. Зато в области письменной речи требования нормы в последние годы явно отстают от повседневных нужд языковой практики.

Первые претензии к норме возникли в начале 90−х, когда в моду вошли визитки. Как и что на них писать? Этот вопрос мучил практически всех, кому визитки полагались по штату и кто их до тех пор в глаза не видел. Решился вопрос просто и с размахом. На визитках писали все прописными буквами, часто золотом и даже, для верности, добавляли фотографию. Руководителей генерации 90−х мало интересовал тот факт, что визитки с фотографиями традиционно имели только девушки из кварталов красных фонарей где-нибудь в Амстердаме.

Но визитками дело не ограничилось. 'Если Гребенщиков в свое время пел о поколении дворников и сторожей, то в 90−е возникло поколение директоров всех видов, - говорит Оксана Грунченко, координатор Справочной службы русского языка при Институте русского языка РАН. - Тот, кто раньше был заведующим отдела кадров, стал директором по кадрам, снабженец стал директором по снабжению. Появились финансовые директора, директора по развитию, по связям с общественностью. Это люди, круг обязанностей которых не определен. Но как звучит! И это поколение директоров породило свою этикетную систему, которую и навязало окружающим'.

Первым следствием тотальной директоризации всей страны стало невероятное расширение сферы использования прописных букв.

Согласно классической орфографии, круг слов, которые пишутся с большой буквы, в нашем языке довольно ограничен. По большей части это имена собственные. Кроме них с большой буквы пишутся титулы монарших особ, должность 'Президент РФ' и сан 'Патриарх Московский и Всея Руси' в официальных обращениях. Вот практически и все. Но если взглянуть на внутреннюю или внешнюю переписку любой корпорации, нетрудно заметить, что количество прописных букв там просто зашкаливает: Генеральный Директор, Заместитель Генерального Директора, Главный Бухгалтер, Отдел Кадров, Бухгалтерия. И вряд ли в интересах сотрудников настаивать на соблюдении нормы: не поймут, а то и уволят.

'Эта тенденция доходит до абсолюта, когда речь идет о корпорации как таковой, - рассказывает Оксана Грунченко. - Когда вы пишете название компании, происходит то, что называется капитализацией. Вы поднимаете в нем все буквы, причем во всех документах, независимо от того, внутренние они или внешние. Получается полный бред, но зато очень внушительно: ЗАО 'ДЫР-БЫР-ТЫР''.

Бороться за чистоту русского языка в данном случае бесполезно. Кстати, после принятия закона РФ о государственном языке в обязанности упомянутой выше Справочной службы русского языка вошло и проведение экспертизы правильного словоупотребления. Та же Оксана Грунченко с грустью рассказывает: 'Когда я заключаю договор с той или иной компанией, очень часто документы возвращаются. Я указываю названия компаний нормативно, с маленькой буквы, а мне присылают договор обратно с вот такими буквищами, иногда еще и жирно. Вот мы какие! В ответ мы себя тоже делаем жирно, чтобы выглядело одинаково. И тем самым нарушаем норму'. Понты в этой ситуации явно сильнее нормы.

Еще одной чертой директороцентричной картины мира стало несклонение фамилий мужчин-директоров. Если раньше все фамилии, независимо от занимаемой должности, склонялись согласно правилам, то теперь решение о собственном склонении принимает сам склоняющийся. Естественно, если он директор. 'Доходит до смешного, - говорит Оксана Грунченко. - К нам обратились с вопросом, как склонять фамилию Цар. Это обычная фамилия на согласную. Цар склоняется как стол или шар. Мы так и ответили на запрос. А через некоторое время нам дозвонился сам господин Цар и сказал: 'Вы дали рекомендацию меня склонять, так вот, чтоб вы знали, - я не склоняюсь!''.

http://www.expert.ru/printissues/russian_reporter/2007/22/sovremennaya_russkaya_vezhlivost/