Вопрос о жанровой трансформации на телевидении – один из самых сложных. Не только в силу того, что на телевидении жанра «в чистом виде» мы почти не встретим. И не только потому, что многим тележурналистам-практикам привычнее использовать термины «передача», «формат», «проект». Но еще и потому, что изначально попав в аудиовизуальную среду, жанры, сформировавшиеся некогда в недрах печатной публицистики, существенно изменились. И это не удивительно, ибо, если обратиться к основным жанрообразующим признакам, в их числе мы обнаружим способ передачи информации – уникальный код, которым дополнило телевидение публицистику.

Вместе с тем, обращение к вопросу об эволюции жанра позволяет многое понять в направлении развития телевидения в целом. Жанр, как особая форма организации содержания, реагирует в первую очередь на ключевые тенденции трансформации и позволяет целостно охарактеризовать последние. Это и не удивительно: в числе ключевых жанрообразующих признаков – предмет, который всегда служит своего рода концентратом событий реальности и отражает все происходящие в обществе изменения, метод, который в аудиовизуальных СМИ тесно соприкасается с трансформацией технико-технологического комплекса, функции, которые меняются вместе с изменениями социокультурной обстановки. А потому изменения жанровой системы могут послужить своего рода индикатором процессов перемен в разных масскоммуникационных сферах телеиндустрии.

Обобщая исторический опыт развития жанров экранной продукции, несложно заметить, что трансформация проходила в основном в трех направлениях – эволюции, диффузии и замещения жанров. Все три процесса, бесспорно, протекали в теснейшей взаимосвязи и все же имели очевидные самостоятельные результаты.

Эволюция жанра, его постепенное изменение и адаптация к конкретным потребностям и возможностям при сохранении ключевых жанрообразующий кризнаков – явление для публицистики не новое. Однако на телевидении оно сопровождалось рядом очевидных особенностей:

1. Прежде всего, обращает на себя внимание активная визуализация структурных элементов, свойственных традиционным жанрам публицистики. Причем по мере развития аудиовизуального мышления этот процесс становится все более явным. К примеру, в последние годы, отмеченные визуализацией практически всех сфер общественной жизни, на экране активно реализует себя инфографический элемент – как в информационных, так и в художественно-публицистических жанрах. Вербальная информация нередко заменяется демонстрацией схем, графиков, таблиц не только в аналитических жанрах, но и, к примеру, в жанре репортажа, где ранее (и тем более в газете) представить это было почти немыслимо. Актиуюая практиуа такой работы мы можем наблюдать, например, на канале РБК. Жанр обретает новые черты и несвойственные ему ранее элементы.

Другой пример последствий визуализации – это эволюция жанра зарисовки. Традиционно зарисовка в газете воспринималась как текст художественно-публицистический, обладающий серьезным потенциалом эмоционального воздействия за счет образного строя самого текста. На экране ТВ под зарисовкой мы понимали кадры несобытийного содержания и также включали ее в сферу художественной публицистики. Однако распространившаяся в последние десятилетия практика «no comments» заставляет нас говорить о том, что этот жанр обрел информационные и даже аналитические черты черты. Когда «без комментариев» дает нам информацию по теме предшествующего сюжета, заставляющую переосмыслить отношение к сказанному ранее, переоценить новость, задуматься над существованием проблемы, не выраженной в тексте корреспондента, а лишь подмеченной оператором – можно уже вести речь об элементах аналитики, выведенных в визуальную сферу и лишенных вербального подкрепления (EuroNews);

2. Эволюция жанров на ТВ сопровождалась и большим объемом включений необработанного текста. Активизация использования в своем материале чужого слова, прецедентных текстов, интертекстуальность – приметы общего вектора развития культуры, и не только телевизионной. Но именно на телевидении это самое чужое слово интегрируется в журналистский материал без обработки (прямое включение, беседа в прямом эфире). Речь идет не просто о цитировании (которое в прессе сопровождается, к примеру, адаптацией, редактированием). Речь идет о включении в журналистский материал совершено не обработанного фрагмента нежурналистского текста. Причем последним может быть не только комментарий очевидца или специалиста, как при прямом включении, но и фрагмент произведения культуры, например, в его исходном варианте. Безусловно, в комплексе это приводит к видоизменению жанровой структуры всего материала в целом. В частности, процесс привлечения к созданию новостных выпусков так называемой гражданской журналистики («Народный репортер») неизбежно повлек за собой трансформацию жанра заметки, в которую встраивается такого рода компонент;

3. Наконец, очень важным фактором эволюции жанра стало связанное с предыдущим примером развитие интерактивного компонента, основанного на активизации парадигмы net-мышления. Диалог со зрителем заставил многие жанры активнейшим образом использовать структуры открытого текста, нацеленного на общение с аудиторией, на недосказанность, незавершенность. Ярчайшим примером такой эволюции стало формирование а базе студийной беседы жанра ток-шоу. К сожалению, интерактивный компонент нередко используется телевидением в симулятивном ключе. Однако это не отменяет факта трансформации жанровой структуры текста.

Диффузия жанров, то есть переход одного жанра в другой по одному из жанрообразующих признаков при сохранении остальных, наиболее ощутима в рамках соприкосновения жанровых групп – информационной, аналитической и художественно-публицистической. Так, современный спецрепортаж на телевидении, несомненно, содержит элементы собственно репортажа, статьи, корреспонденции, обозрения, а порой и сильнейший эстетический компонент (к примеру, в случае включения в материал образно-метафористических или сатирических элементов). К какой же группе жанров он может быть отнесен? Информационной? Аналитической? Художественно-публицистической? То же можно сказать и о многих студийных беседах, которые в ходе развития диалога переходят то в интервью, то в комментарий. А порой в их структуре не только наблюдается, но и отчетливо доминирует элемент исповедальности или эссеистики – все три группы жанров на лицо. Причем такого рода диффузия в последнее время становится все более активной и наглядной. Безусловно, мы не можем считать ее достижением сегодняшнего дня. Можно говорить о том, что зародилась она давно и на телевидении ярче всего проявила себя в русле документалистики. Как-то так уж сложилось, что документальные передачи ТВ традиционно соотносились исследователями с художественно-публицистическими текстами прессы. Но такой подход был небесспорен изначально, а сегодня его необоснованность очевидна, ведь очень часто именно в документальных передачах границы жанровых групп становятся практически неразличимыми.

Диффузия проявляется не только через взаимодействие жанров журналистики, но и через соприкосновение этих жанров с другими жанрами экранной продукции – кинематорафическими, рекламными, театральными. Не случайно многие классификаторы видов экранной продукции «грешат» явными противоречиями, когда, например, в одном классификаторе мы встречаем, с одной стороны, жанр «заметка», «репортаж», а с другой – «сюжет».

Многие программы вообще сложно определить как конкретный журналистский продукт. К примеру, передачи, построенные на жанре рецензии, вроде бы не вызывают вопросов относительно жанровых параметров. Однако в случае включения значительного компонента анализируемого материала, вопрос об их отнесенности к сфере журналистики становится сомнительным. Так, передачи, структурно основанные на жаре кинореценции, но предусматривающие показ анализируемой киноленты в полном объеме, если и можно назвать тележурналистикой, то лишь отчасти. То же можно наблюдать в музыкальной, театральной и других сферах. А уж если они предполагают еще и элементы интервью с режиссерами, актерами, музыкантами – их отнесенность к определенной жанровой группе становится практически невозможной.

Очень сложно обстоит дело с идентификацией отдельных жанров в рамках конкретного экранного продукта. Возьмем, к примеру, статью. Если научно-популярная статья с легкостью обнаруживается в рамках программ, наполняющих контент научно-популярных телевизионных каналов, то проблемная статья… Где она на экране? То же касается памфлета, фельетона в их классическом понимании. Фельетон интересно проявлял себя на советском телеэкране, памфлет – на перестроечном. Сегодня эти жанры ушли разве что в сферу развлечения.

Если говорить о тенденциях диффузии жанров, то можно сказать, что на этапе становления тележурналистики они протекали в основном в направлении усиления ее позиций через взаимодействие с другими типами СМИ (радио, пресса) и другими видами искусства кинематограф, музыка). Происходили процессы постоянного обогащения. Чем было бы современной телевидение, если бы не опиралось в свое время на традиции кинематографа? Вопрос далеко не риторический, поскольку последние десятилетия демонстрируют нам обратные процессы заимствования – игровое кино начинает если и не подражать телевидению, то активно использовать его находки (репортажные съемки, съемки скрытой камерой и многое другое). Если же вернуться к разговору о диффузии именно журналистских жанров, то в последнее время она позволяет рассуждать о стирании жанровых границ. И не в последнюю очередь это связано с еще одним процессом – процессом замещения жанров.

Замещение жанра – процесс сохранения его структурных и стилистических элементов при подмене функциональных особенностей и предмета изображения.

Очень ярко замещение жара проявляет себя в русле инфотеймента, где развлечение «рядится» в серьезны репортаж и даже журналистское расследование. «Почему собака Юрия Антонова укусила певца за руку и его рука опухла?» - всерьез задается вопросом корреспондент канала НТВ и в стиле репортажа с места происшествия рассказывает нам о незначительной частной коллизии из жизни знаменитости. «Апокалипсис» читаем мы в правом верхнем углу экрана рубрику новостного сюжета, повествующего об установившейся на европейской территории России жаре. Примеров такой игры со зрителем невероятно много. По форме – вроде бы серьезный материал, по содержанию – явное несоответствие между этой формой и содержанием («Максимум»).

Замещение жанра заметно не только в сфере проникновения в журналистику развлечения, но (и может быть ярче), в области взаимодействия журналистики и рекламы. Конечно, скрытая реклама активно проявляется и в прессе. Но там мы все же имеем дело с текстом. Телевидение же позволяет «увести» эту информацию в видеоряд. И тогда текст сохраняет свое журналистское звучание, но элементы рекламы воздействую не в меньшей степени, поскольку визуальный канал восприятия все же доминирует.

Конечно, процесс замещения жара, как и процессы диффузии и эволюции, - явление весьма противоречивое, имеющее свои плюсы и минусы. Однако. Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что именно эти процессы лежат в основе развития экранного контента, именно ими преодолевается кризис новых форматов, и именно они помогают понять тенденции развития тележурналистики с различных точек зрения.