|
Материал подготовил завкафедрой ИСАА Владислав Ремарчук
В январе 1882 года московский юмористический журнал с назойливым и
беспокойным названием "Будильник" опубликовал любопытный рисунок-репортаж
о праздновании Татьяниного дня. На рисунке представлены вполне реальные
фигуры - члены университетской корпорации (кто есть кто - вопрос,
требующий специального изучения), а сам художник, несомненно, был
участником изображенного им торжества. Он и подписался в левом нижнем
углу: Н.Чехов. Да, действительно, это брат будущего великого писателя -
Николай Павлович Чехов (1858-1889). Он не был студентом университета,
занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, а с 1881 г.
сотрудничал в юмористических журналах. С Московским университетом был
связан через своих братьев - Александра (1855-1913), студента
физико-математического факультета, и Антона (1860-1904), студента
медицинского факультета. Позднее на юридический факультет поступил его
брат Михаил (1865-1936), а на Высших женских курсах, где преподавали
университетские профессора, училась его сестра Мария (1863-1957).
Редакционный день "Будильника". Рисунок
художника М.М.Чемоданова. 1885 г. Второй слева стоит А.П.Чехов. В дверях -
В.А.Гиляровский. Сидят (слева направо): А.Д.Курепин, В.Д.Левинский,
Н.П.Кичеев. Стоят: П.А.Сергеенко, А.В.Амфитеатров, Е.Ю.Арнольд,
Е.В.Пассек
Вместе работали братья Антон и Николай в "Будильнике". Здесь же Антон
сближается с интереснейшим писателем, поэтом и журналистом Владимиром
Алексеевичем Гиляровским (1853-1935).
 "Я долго не мог
вспомнить, - писал позднее этот легендарный москвовед, - где и когда
началось наше знакомство и где произошла у меня первая встреча с
Чеховым... Помню только вторую, в редакции "Будильника", где редактор
Н.П.Кичеев представил мне симпатичнейшего юношу с заброшенными назад
волосами..."
Приведем ниже отрывки из двух описаний Татьяниного дня в
Москве. Первое принадлежит художнику Захару Ефимовичу Пичугину
(1862-1942), который в компании с Антоном и Николаем Чеховыми отмечал
знаменательный студенческий праздник в начале 80-х годов. Второе
воспоминание написано В.А.Гиляровским.
* * *
<В то время "Татьянин день" проводился
студентами университета торжественно и пьяно... Я был ошеломлен страшным
шумом множества голосов, выкриков, звоном разбивающейся посуды. Поднявшись
наверх - еще более поразился: что-то неописуемое творилось здесь -
сплошной хаос! Толпа сходилась и расходилась. Вон там в стороне кого-то
качают... Кое-где на столах - ораторы... Несколько студентов обступили
какого-то профессора и просят выпить с ними... Мы насилу нашли столик.
Антон Павлович заказал себе обед, а мы с Николаем Павловичем - коньяку с
закуской. К нам подходили знакомые и, выпивши по рюмке, отходили дальше,
чтобы проделать то же в другом месте...
Между столами, на полу валялись несколько упившихся...
- Куда же
отправят их? - спросил я подошедшего Антона Павловича.
- Пустяки, тут
все свои, администрация ресторана примет меры и к утру их протрезвят, -
ответил он.
Оставляя зал, я заметил в стороне у стены горько плачущую
фигуру, всхлипывая произносящую: "И никто меня - не-пони-мает... О... О...
Ох... все вы..."
Мы ушли, но вечер еще не кончился. Антон Павлович
предложил продлить его в Татарском ресторане (Петровские линии). Надо же
отдохнуть после такого шума!
Не помню, как это случилось, но мы
оказались в приятной компании с тремя хорошо знакомыми дамами (без
кавычек).
Взяли отдельный кабинет, дамы потребовали вина, говоря, что
они сегодня угощают нас по случаю того же праздника, одна из дам была
курсисткой-медичкой. Ну, конечно, пили, пели... Николай Павлович наигрывал
на пианино, импровизируя довольно удачно. Было шумно, весело, рассказывали
и читали стихи...
Рассчитываясь с "человеком", Антон Павлович прихватил
с собой бутылку коньяку для опохмеления, доказывая право за уплоченный
товар. Конечно, никто не возражал. По выходе из ресторана сели на
извозчика, и я заметил обгоняющую нас фигуру, показывающую вид пьющего из
горлышка бутылки... Это подшучивал над нами Антон Павлович, проезжая
мимо...
Но праздник кончился, наступили длинные будни, в которые Антон
Павлович работал не покладая рук.>
(З.Е.Пичугин. Из моих воспоминаний)
* * *
<12 января утром - торжественный акт в университете в присутствии
высших властей столицы. Три четверти зала наполняет студенческая беднота,
промышляющая уроками: потертые тужурки, блины-фуражки с выцветшими добела,
когда-то синими околышами... Но между ними сверкают шитыми воротниками
роскошных мундиров дорогого сукна на белой шелковой подкладке и золочеными
рукоятками шпаг по моде причесанные франтики: это дети богачей.
По
окончании акта студенты вываливаются на Большую Никитскую и толпами,
распевая "Gaudeamus igitur", движутся к Никитским воротам и к Тверскому
бульвару, в излюбленные свои пивные. Но идет исключительно беднота;
белоподкладочники, надев "николаевские" шинели с бобровыми воротниками,
уехали на рысаках в родительские палаты.
 Зарядившись в пивных, студенчество толпами спускается по
бульварам вниз на Трубную площадь, с песнями... К ним присоединилось уже
несколько белоподкладочников, которые, не желая отставать от товарищей,
сбросили свой щегольской наряд дома и в стареньких пальтишках вышагивают
по бульварам.
С песнями вкатываются толпы в роскошный вестибюль
"Эрмитажа", с зеркалами и статуями, шлепая сапогами по белокаменной
лестнице, с которой предупредительно сняты, ради этого дня, обычные мягкие
дорогие ковры.
Еще с семидесятых годов хозяин "Эрмитажа" француз Оливье
отдавал студентам на этот день свой ресторан для гулянки.
Традиционно в
ночь на 12 января огромный зал "Эрмитажа" преображался. Дорогая шелковая
мебель исчезала, пол густо усыпался опилками, вносились простые деревянные
столы, табуретки, венские стулья... В буфете и кухне оставлялись только
холодные кушанья, водка, пиво и дешевое вино. Это был народный праздник в
буржуазном дворце обжорства.
В этот день даже во времена самой злейшей
реакции это был единственный зал в России, где легально произносились
смелые речи. "Эрмитаж" был во власти студентов и их гостей - любимых
профессоров, писателей, земцев, адвокатов...
Это был беззаботно-шумный
гулящий день. И полиция, - такие она имела расчеты и указания свыше, - в
этот день студентов не арестовывала. Шпикам тоже было приказано не
попадаться на глаза студентам.
Тогда любимой песней была
"Дубинушка".>
(В.А.Гиляровский. Студенты)
Написать комментарий
|
