К ВОПРОСУ ОБ УГРОЗАХ БЕЗОПАСНОСТИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

В последние годы наблюдается серьезный рост дестабилизирующих тенденций в Центральной Азии. Сразу после распада СССР аргументы, призванные обеспечить 'развод' с центральноазиатскими республиками, сводились в основном к эко-номическим и политическим соображениям. Речь шла о том, что республики этого региона являются дотационными и, следовательно, будут представлять собой тяжелый груз для российской экономики, что политически они не готовы к проведению рыночных реформ и к демократизации общества и будут лишь тормозить преобразования, осуществляющиеся в России. Показательно, что в использовавшемся наборе аргументов практически не нашлось место проблемам безопасности. Вместе с тем, уже в начале 90-х гг. стало ясно (как только разразилась гражданская война в Таджикистане), что Центральная Азия не столько может служить буфером против идущих с юга угроз, сколько сама при определенных обстоятельствах способна порождать и воспроизводить угрозы, к которым можно прежде всего отнести терроризм, контрабанду наркотиков и оружия, экологические проблемы.

В целом рост угроз был обусловлен как традиционными факторами, так и относительно новыми, порожденными особенностями современного этапа развития цент-ральноазиатских государств. К общим причинам, вызывающим рост напряженности (нынешней и потенциальной), можно отнести ограниченные водные и земельные ресурсы, особенности социально-политической структуры местных обществ со сложной системой местнических и межклановых отношений, соперничество элит, пограничные проблемы и т.п. Ситуация серьезно осложнилась в результате экономи--ческого кризиса, последовавшего сразу после распада СССР. Так, с 1990 по 1996 г. ВВП Киргизии сократился на 47%, объем промышленного производства - на 61%, сельскохозяйственного производства - на 35%, капиталовложений - на 56%. Даже в относительно благополучном Узбекистане, представляющем собой наиболее мощную в экономическом отношении державу региона, за то же время падение ВВП составило 17% [1]. Правда, в дальнейшем ситуация в Узбекистане постепенно начала выправляться, наметился стабильный, хотя и небольшой, прирост ВВП. Однако под влиянием кризиса социальные программы были урезаны. В наиболее же тяжелом положении оказался Таджикистан, переживший кровопролитную гражданскую войну.

Результатом роста негативных экономических тенденций стала в наиболее бед-ных государствах массированная реструктуризация экономики - деиндустриализация, сопровождающаяся ростом сравнительной значимости торговли и сектора услуг. Занятость в сельскохозяйственной сфере возросла, но при этом избыток рабочих рук вел к вытеснению части сельскохозяйственного населения в города, где оно не могло найти стабильного заработка. Эти процессы имели своим следствием маргинализацию и пауперизацию населения, что в условиях высокой рождаемости прежде всего ударило по молодежи. Хлынувшее в города избыточное сельское население принесло с собой и возродило систему привычных для него деревенских отношений, которые по своей сути противоречат модели функционирования современных урбанистических центров. Находя применение в сфере торговли и услуг, вчерашние жители деревни способствовали тому, что непрофессионализм, отсутствие городской культуры привели к провинционализации жизни в городах, что особенно ощутимо в Таджикистане и Киргизии. При этом значительная часть сельской молодежи не может найти себе работу, не обладая необходимыми знаниями и навыками, и становится легкой добычей криминальных структур.

Социальная сфера испытала особенно тяжелый удар. Несмотря на то что в целом для обществ центральноазиатских государств характерен весьма низкий уровень по-требностей, все же разница по сравнению с периодом пребывания в составе СССР была очень ощутимой. Проблемы с выплатой пенсий и пособий, с поддержанием системы образования и здравоохранения, крайне низкий уровень защищенности населения способствовали развитию тенденций к ретрадиционализации. В этом же направлении работают такие факторы, как коррупция и непотизм в высших эшелонах власти, несоблюдение законности, слабость правоохранительных органов. Люди, чувствуя себя беззащитными, естественно, тянулись к традиционным структурам, регулировавшим личную и общественную жизнь. Отсюда происходило и повышение внимания к религии, которое при определенных обстоятельствах выли-валось в заимствование рецептов справедливого переустройства общества в рамках политического ислама. Одновременно тесные и закрытые кланово-семейные связи, обеспечивавшие определенный социальный комфорт и возможность выживания, не могут не приходить в противоречие с задачами модернизации и создания современных обществ.

Данная работа не претендует на подробное рассмотрение всех угроз и вызовов безопасности в Центральной Азии. Основное внимание будет сконцентрировано на дестабилизирующем воздействии экстремизма и наркобизнеса, а также на экологических проблемах.

Исламский экстремизм. Приведенные выше особенности современного развития центральноазиатских обществ создали питательную среду для появления там экстремистских исламских организаций. Внешняя помощь и поддержка со стороны международных исламских фондов и правительств отдельных мусульманских государств играет важную, но все же второстепенную роль. Результативность этой поддержки, включающей финансовую помощь, подготовку боевиков и экспорт идеологии (нередко не являющейся характерной для данного региона), обусловлена наличием в регионе противоречий, недовольства и фрустрации. В свою очередь, она дает возможность быстрее реализовать протестные настроения и направить их в определенное русло.

Особенностью нынешнего этапа активизации исламистов является их радикали-зация. Например, в Таджикистане в период гражданской войны важная роль в оппо-зиции принадлежала Исламской партии возрождения Таджикистана, которая базиро-валась главным образом на региональной основе и не была фундаменталистской по своей сути. Выступая за исламское государство, являющееся raison d'etre полити-че-ского исламского движения, ее лидеры не ставили своей целью немедленное сверже-ние светского режима, а стремились лишь добиться передела власти, который позволит им получить доступ к собственности и контролю над ресурсами. Значительная часть из них вполне удовлетворила свои амбиции в результате получения 30% административных и государственных постов в соответствии с соглашением о мире.

Новой инкарнацией исламистов в Центральной Азии стала, в частности, организация Хизбат-Тахрир [2]. Полное название Хизб ат-тахрир аль-исламий - Исламская партия освобождения (ИПО). Это - радикальная подпольная исламистская организация, которая была создана в 1952-1953 гг. в Палестине и несколько лет назад появилась в Центральной Азии, воплотила в традиционной для мусульманского общества форме социальный протест. Как и все подобные группировки, имеющие свои корни в других районах мира, попав на новую почву, она подверглась определенной мутации, что однако не привело к корректировке ее базовых целей. Главная цель - революционная борьба за создание исламского халифата как условия для формирования истинного исламского общества. По сведениям таджикистанской печати, подпольно действующие ячейки Хизб ат-Тахрир имелись в Душанбе, Худжанде, Гафурове, Кофарнихонском, Ленинском, Гиссарском, Исфаринском, Аштском, Джабаррасуловском, Зафарабадском, Науском, Ганчинском, Ура-Тюбинском, Матчинском районах. При этом в прессе утверждалось, что актив-ную роль среди последователей Хизб ат-Тахрир играют выходцы из Ферганской, Андижанской, Наманганской областей Узбекистана [3]. Впрочем, к последнему замечанию следует относиться с осторожностью, принимая во внимание напряженные таджикско-узбекские отношения.

Если Хизб ат-Тахрир сранительно недавно появилась на политической сцене региона и до сих пор в своей деятельности не выходила за рамки активной пропагандисткой работы и вербовки новых сторонников, то некоторые другие организации, существующие с начала 90-х гг., перешли в последние годы к методам широкомасштабного вооруженного террора. Речь идет об Исламском движении Узбекистана, которое сделало ставку на дестабилизацию обстановки в Узбекистане и Кир-гизии, а также на создание особого района на базе Ферганской долины. Именно в этом районе многие ключевые проблемы Центральной Азии стоят особенно остро: ограниченные земельные и водные ресурсы, высокая плотность населения, проб-ле-мы межэтнических отношений, влияние напряженных межгосударственных отношений (Ферганская долина поделена между Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией). К этому можно добавить то, что в настоящее время почти половину населения составляет молодежь менее 18 лет, занятость для которой резко ограничена. Ферганская долина имеет давнюю исламскую традицию, и игра на религиозных чувст-вах и настроениях активно используется исламистами в собственных целях. По дан-ным российских спецслужб, именно в этом анклаве, где наиболее сильны позиции исламских экстремистов, включая Исламское движение Узбекистана, планируется образовать так называемый халифат, границы которого в дальнейшем предполагается расширить [4]. Как полагают местные обозреватели, нападения исламских боевиков на Баткенский район Киргизии и на Узбекистан в августе 1999 г., а также попытки прорыва на их территории осенью 2000 г. были звеньями одной цепи, наме-рением прощупать возможность реализации варианта создания особого режима в Ферганской долине и примыкающих к ней районах, которые могли бы составить в будущем единое образование, выделившееся из состава Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. На настоящем этапе подобные планы выглядят весьма проблематично. Однако несомненно расширение деятельности исламистов в Центральной Азии, кото-рые активно и результативно используют накопившиеся в местных обще-ствах проб-лемы.

Положение осложняется тем, что террористы имеют базы не только за рубежом (прежде всего в Афганистане), но и на территории государств центральноазиатского региона, прежде всего в отдельных районах Таджикистана. Некоторые радикально настроенные полевые командиры, не принявшие курс на национальное примирение, сохранили позиции в горных укрытиях в Каратегине, Тавильдаре, Джиргатале. С 1996 г. в этих районах, контролируемых таджикскими 'непримиримыми', находили приют члены Исламского движения Узбекистана. Джума Намангани и Тахир Юлдашев в 1999 г. действовали, по мнению международных наблюдателей, из укрытий в Таджикистане [5]. После боев их отряды отступили в Таджикистан и были препровождены таджикскими властями в Афганистан, где они находят поддержку у руководства Северного альянса. После проведенной в Афганистане зимы боевики осенью 2000 г. вновь просочились в Таджикистан, а оттуда двинулись в Киргизию и Узбекистан [6].

Нападения исламских экстремистов в августе-сентябре 2000 г. осуществлялись по схеме, опробованной осенью 1999 г., но с использованием новой тактики. Специалисты полагают, что операция на киргизском направлении была скорее отвлекающим маневром в условиях, когда основной целью боевиков стал Узбекистан. Судя по всему, боевики пытались закрепиться на территориях и сохранить свое присутствие в Узбекистане и Киргизии, одновременно поддерживая связь со своими единомышленниками в Таджикистане и Афганистане.

Дестабилизирующее воздействие радикального исламизма тесно связано с проблемой контрабанды наркотиков. С одной стороны, наркоденьги используются для обеспечения экстремистов оружием, средствами для содержания тренировочных лагерей и т.п. С другой стороны, наркодельцы не заинтересованы в установлении жесткого государственного контроля, усилении правоохранительных структур. Их гораздо больше устраивает социально-политическая нестабильность, кризисное состояние общества, которое дает возможность с наименьшими издержками обеспечить функционирование сети переброски и сбыта наркотических веществ.

Проблема контрабанды наркотиков. Наркобизнес стал после распада СССР серьезным фактором, оказывающим воздействие на социально-экономическое развитие региона. Важную роль в этом сыграла географическая близость Центральной Азии к главным центрам производства наркотических веществ. В настоящее время самым крупным производителем наркотиков в мире стал Афганистан. Его нынешние правители - талибы - заинтересованы в развитии этой отрасли, поскольку получают стабильные и высокие доходы, обложив производителей 20% налогом. В настоящее время они контролируют около 97% площадей выращивания опиумного мака [7]. По данным европейских специалистов, Северный альянс в свою очередь облагает налогами переправку наркотиков в Таджикистан и Узбекистан.

На современном этапе, когда основную роль играют тяжелые наркотики, наркобизнес обеспечивает высочайшие прибыли. Например, 1 кг героина на таджикско-афганской границе стоит 7-10 тыс. долл.; в Москве - 150 тыс. долл., а в Европе - 200 тыс. долл. В сеть наркобизнеса в Центральной Азии вовлечено, по оценкам, несколько миллионов человек, а годовой оборот всей наркоиндустрии составляет около 14 млрд. долл. [8]

Наркобизнес оказывает все более серьезное негативное воздействие на общую ситуацию и в конечном итоге на безопасность в широком понимании этого термина. К наиболее серьезным негативным последствиям можно отнести следующие:

- происходит широкое вовлечение населения в наркоотрасль; бедность и отсутствие перспектив заставляют многих людей становиться наркокурьерами, участвовать в производстве и сбыте наркотиков; все больше женщин и молодежи вовлекается в преступный бизнес;

- опасной черты достигла наркомания в России; одновременно она получает все большее развитие в самой Центральной Азии, где ранее этого явления не наблюдалось;

- теневое распределение доходов создает огромное давление на находящуюся в кризисе экономику и препятствует ее нормальному развитию; возможность получить легкие и большие деньги, не сравнимые с доходами от промышленного и сельскохозяйственного производства, не создает побудительных мотивов для капиталовложений в реальную экономику;

- наркоденьги существенно подпитывают криминальные и экстремистские группы. Они облегчают подкуп должностных лиц и создают почву для коррупции, захватывающей государственные структуры.

В конечном итоге наркобизнес несет ответственность и за поддержание нестабильности, обеспечивающей для него более широкое и безопасное поле деятельности.

Проблемы ухудшения окружающей среды. В государствах Центральной Азии эти проблемы приобретают все более острый характер, чему способствует то об-стоятельство, что для исправления ситуации требуются огромные финансовые ре-сурсы, которыми страны региона не располагают. В данном разделе мы остановимся лишь на наиболее угрожающих проявлениях экологической деградации. К ним прежде всего можно отнести повышение уровня Каспия, способное привести к затоплению огромной густонаселенной территории. Еще более сложная ситуация складывается в районе Аральского моря. Как известно, оно высыхает, что приводит к засолению почвы и появлению мертвой зоны, которая к тому же отравлена пестицидами. Продолжительность жизни в регионах Казахстана, прилегающих к Аральскому морю, где живет около 10% населения республики, не превышает 60 лет [9].

Инфекционные и респираторные заболевания связаны в ряде государств Центральной Азии также с низким качеством питьевой воды. Сложное экономическое положение в странах региона, период трансформации, который они переживают, не позволяют им выделять достаточно средств на модернизацию оборудования и на хлорирование воды, что позволило бы обеспечить ее качественную очистку. В Таджикистане это приводит к регулярным вспышкам тифа, особенно среди детей, при-выкших пить сырую воду.

Большую опасность представляет хранение радиоактивных отходов. Часть хра-нилищ на территории Киргизии размещена недалеко от границы с Узбекистаном. Они не только представляют угрозу для населения республики, но могут в результате паводка попасть и на соседнюю территорию.

Уменьшение рисков, связанных с деградацией окружающей среды, нередко требует корректировки стратегий экономического развития, отказа от вредных производств и привычных способов земледелия, базирующихся на широком применении пестицидов. Правда, в последнее время количество пестицидов, вносимых в почву, уменьшилось, но это произошло не в результате целенаправленных мер, а в связи с падением уровня жизни в сельскохозяйственных районах и неспособностью населения приобретать химические удобрения. В целом государства Центральной Азии не в силах справиться с ухудшением окружающей среды, что обусловлено как экономической слабостью, так и отсутствием соответствующей культурной традиции, а следовательно, риски на этом направлении будут нарастать.

Выводы. В данной работе рассмотрены далеко не все вызовы и угрозы безопасности, с которыми в настоящее время сталкивается Центральная Азия. Можно прийти к выводу, что этот регион обладает большим потенциалом нестабильности. Главное заключается в том, что среда для развития дестабилизирующих тенденций существует в самих центральноазиатских республиках. Переходный характер их экономик, кризис, вызванный вначале разрывом экономических связей в результате распада СССР, а затем усугубленный в большинстве государств неадекватным менеджментом, коррупцией, распродажей ресурсов по демпинговым ценам, не способствуют принятию быстрых и эффективных мер по решению социально-эконо-ми--ческих проблем. Именно это обстоятельство в сочетании с традиционным по своей структуре и механизму функционирования обществом создает предпосылки для появления и усиления политического экстремизма в 'мусульманской упаковке'.

Характерной чертой центральноазиатской действительности являются конф-ликт-ные в своей основе проблемы, имеющие общерегиональное измерение, - нехватка воды и обрабатываемой земли, вопросы границ и пр. Все они взрывоопасны по своей природе и могут при неблагоприятных обстоятельствах стать 'яблоком раз-дора'.

Разумеется, нельзя сбрасывать со счета и внешнее влияние, которое далеко не всегда носит позитивный характер. В частности, заинтересованность ряда мусульманских государств и фондов в переносе на территорию Центральной Азии собственных, далеко не идеальных, моделей развития.

И, наконец, серьезная дестабилизация возможна в случае ухода тех или иных политических лидеров, чья авторитарная власть ныне поддерживает стабильность. В отсутствие отработанных механизмов смены руководства и при наличии межклановых и межрегиональных противоречий, государства региона не застрахованы от внутриполитических потрясений.

Все эти факторы не только способны бросить вызов безопасности данного региона, но представляют собой серьезную опасность для России, роль которой в Центральной Азии слишком ограниченна, для того чтобы способствовать реальному снижению уровня имеющихся рисков и угроз.

[1] Umiserik Kasenov, 'Post-Soviet Modernization in Central Asia: Realities and Prospects' in Rumer and Zhukov (eds.), Central Asia: the Challenges of Independence, ME Sharpe, Armonk NY, 1998, pp. 33-34

[2] См. К.И. Поляков, А.Ж. Хасянов. Палестинское движение сопротивления в период интифады: проблемы и противоречия, Москва, 2000 г., с. 29.

[3] Народная газета. 22.06.2000. (на русском яз.)

[4] Сегодня. 6.10.2000

[5] Jamestown Monitor. Fortnight in Review (Washington, DC), vol. 6, issue 17 (8 Sept. 2000).

[6] Jamestown Monitor.(Washington, D.C.), vol.6, issue 166 (8 Sept., 2000)

[7] Central Asia: Crisis Conditions in Three States. ICG Asia Report N 7, 7 August 2000, р. 16

[8] Марта Брилл Олкотт, Наталия Удалова-Зварт. Наркотрафик на великом шелковом пути: безопасность в Центральной Азии. М.: Московский Центр Карнеги. Рабочие материалы. N 2, 2000, с.12

[9] Подробнее см. И.Звягельская, В.Наумкин. 'Нетрадиционные угрозы, проблемы и риски на бывшем советском Юге' в кн.: Безопасность России. XXI век. Институт Восток-Запад. М., 2000 г. с. 570-574

Е.М. Кожокин ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ТРАНСФОРМАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ИНСТИТУТОВ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
А.В. Мальгин 10 ЛЕТ СНГ: ПОПЫТКА ПОДВЕДЕНИЯ НЕКОТОРЫХ ИТОГОВ
В.В. Дегоев ПОЛИТИЧЕСКИЕ АРХЕТИПЫ В ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ЗАКАВКАЗЬЕМ
Р.З. Мирзоев СОТРУДНИЧЕСТВО КАК ФАКТОР МИРА И СТАБИЛЬНОСТИ
А.Л. Мошес СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКО-УКРАИНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
А.А. Игнатенко СССР-СНГ: НОВЫЙ ВЫЗОВ -НАВЯЗАННАЯ ИЗВНЕ РЕЛИГИОЗНАЯ ВОЙНА
ОБ АВТОРАХ