ГРУЗИЯ И ГРУЗИНО-АБХАЗСКИЙ КОНФЛИКТ

Оценивая события января - июля 1994 г., можно сказать, что политически оппозиция пока проигрывает нынешнему президенту Грузии. Военное и экономическое сближение России и Грузии, введение миротворческих российских войск в зону грузино-абхазского конфликта явились факторами укрепления положения Шеварднадзе. В настоящее время центр тяжести в острых отношениях грузинского президента и парламента перенесен в экономику. Постоянным нападкам подвергается правительственный хозяйственный курс. Кроме того, общественное мнение разогревается обвинениями президента в затягивании процесса возвращения беженцев в Абхазию.

С начала лета грузинская администрация ведет лихорадочный поиск материальных вливаний в республиканскую экономику. Финансовое положение очень серьезно. Шеварднадзе прибегает к обещаниям в расчете на поступления от МВФ. В Париже премьер-министр Грузии О.Пацация подписал договор с представителем Всемирного банка о предоставлении 10 млн. долл. для развития грузинской экономики. Пока это только обещания. Осуществление помощи, возможно, будет поставлено в зависимость от известной коррекции внешнеполитического курса Грузии.

Возвращение беженцев, которое началось в июле этого года, безусловно, придаст новый характер ситуации во всем Кавказском регионе. Миротворческая миссия России на Кавказе находится под пристальным вниманием всех населяющих его народов и мирового сообщества. Впрочем, этот путь преодоления напряженности порождает массу сложностей политического и технического порядка. Сам факт возвращения беженцев стал фактором внутриполитической борьбы в Грузии. Для Тбилиси массовое перемещение беженцев в места прежнего проживания необходимо: во-первых, для освобождения от неспокойного и нестабильного элемента; во-вторых, для изменения этнического состава населения Абхазии; в-третьих, для создания технических трудностей абхазскому руководству.

Угроза появления в Абхазии сотен тысяч лиц грузинской национальности вызывает опасения сухумских властей и толкает их на затягивание процесса возвращения беженцев. Это активно используется грузинской стороной для обвинения абхазского руководства в нежелании способствовать мирному урегулированию конфликта. Показателен тот факт, что мероприятия по упорядочиванию потока "возвращенцев" пытаются проводить в основном только абхазские власти. Очевидно, что грузинская сторона рассматривает возвращение беженцев как некое "мирное наступление" грузин на Абхазию.

В этих условиях становится ясным, почему именно абхазы чаще первыми нарушали соглашения о прекращении огня. Сухуми не может допустить прихода в Абхазию такой массы нелояльного нынешнему режиму населения, тем более при неопределенности государственного статуса Абхазии. Возвращение беженцев - главный козырь для абхазских властей в деле оформления суверенитета, и он будет использоваться всеми силами. Скорее всего, понадобятся дополнительные соглашения о дозировке возвращающихся.

В вопросе о будущем статусе Абхазии позиции сторон остаются прежними. Некоторые изменения связаны с сообщениями о том, что Сухуми выразил готовность рассмотреть условия конфедеративного устройства.

Позиция российского руководства до сих пор не определена. Судя по всему, тезис о "территориальной целостности" Грузии сохраняет доминирующее положение во властных сферах РФ. На предстоящих переговорах о статусе Абхазии Россия может выдвинуть положение о своей роли как гаранта сохранения и развития абхазской государственности.