ВТОРАЯ ДУМА. ПРОГНОЗ НА ОБОЗРИМЫЙ ПЕРИОД

Дума второго созыва отличается от предыдущей значительно большей представительностью - в ее выборах приняли участие 65% населения, а за партии, преодолевшие 5-процентный барьер, в сумме проголосовала половина дошедшего до избирательных участков электората. Это делает несостоятельными расчеты на то, что в случае недовольства Думой ее можно будет распустить до президентских выборов по решению Конституционного суда, который признал бы нерепрезентативность ее состава (данная процедура предполагалась, поскольку по Конституции Президент не может распускать Думу в течение первого полугода ее существования).

Неуязвимость нижней палаты на протяжении всего времени подготовки выборов Президента - важный фактор, предрасполагающий к жестко конфронтационному стилю поведения в отношении исполнительной власти.

Второй фактор, этому способствующий, состоит в том, что благодаря краху 'двухблоковой стратегии' на отсечение 'флангов' ради создания здорового центра в реальности вторая Дума отличается именно преобладанием мощных левого и правого крыла над весьма немногочисленным центром (НДР). Если сравнить расклад сил в старой и новой Думе, то в глаза бросается размывание многочисленного центристского 'болота' (крупная центристская фракция 'Новая региональная политика', ПРЕС, 'Женщины России', отчасти Аграрная партия). Центр был буфером, который сглаживал острую конфронтацию между 'левыми' и 'правыми', а также между Думой и исполнительной властью, делал нижнюю палату вполне работоспособным законодательным органом.

В новой Думе такого центра нет и его будет крайне сложно сформировать даже из 'независимых' депутатов, поскольку 'независимость' большинства из них номинальна. Они связаны обязательствами перед теми или иными избирательными блоками, с помощью которых удалось пройти в Думу. Наблюдавшаяся в ходе предвыборной кампании политическая структуризация (благодаря новому закону о выборах) весьма чувствительно сказалась на расстановке сил: около 30 из 77 'беспартийных' депутатов примыкают к НДР, около 20 - к КПРФ и аграриям, несколько человек - к потерпевшему фиаско ДВР. К тому же в этой группе немало (скорее, большинство) 'безыдейных' депутатов-'оппортунистов', ориентирующихся на победителей и способных быстро изменить свою партийную идентификацию.

Если учесть, что число 'одномандатников', избранных от КПРФ и ее союзников - актуальных и потенциальных, - превышает число 'независимых', то явно не хватает объективных оснований для создания центристского большинства в новой Думе. Это, правда, не исключает того, что Г.Зюганов, известный своей склонностью к осторожной тактике, не чуждой элементов закулисной игры, маневрирования, может одобрить и даже как-то (не слишком явно) посодействовать оформлению части 'независимых' в некий блок, напоминающий 'Русский путь' в предыдущей Думе (среди его лидеров, думается, может оказаться и А.Лебедь). С учетом заявлений Г.Зюганова о том, что летом 1996 г. будет избран президент-патриот (а не коммунист), подобный блок был бы удобен для 'раскрутки' А.Лебедя как компромиссной кандидатуры на этот пост. КПРФ уже выразила желание способствовать оформлению фракции аграриев; не исключено, что при ее помощи в отдельную фракцию будут 'слиты' прошедшие одномандатники - 'рыжковцы', 'трудороссы' и 'КРОмешники', включая А.Лебедя. В противном случае центристские прослойки в условиях, по существу, биполярной Думы будут отличаться нестабильностью и тенденцией к распылению между 'левыми' и 'правыми' фракциями.

Едва ли роль центра в новой Думе сумеет сыграть и претендующая на центризм фракция НДР. Очевидно, что она будет придавать политическому процессу в Думе некую двойственность: с одной стороны, как партия 'правого' центра НДР имеет шансы на создание временных, тактических (по отдельным вопросам) коалиций с другими 'правыми' - ЛДПР и 'ЯБЛоком'. С другой же стороны, как 'партия власти' эта фракция сама рискует стать полюсом, по отношению к которому прочие будут объединяться как оппозиция.

Фактически, каждая из фракций, благодаря своей двойственной роли в парламентском процессе - выступая то как 'левая' (или 'правая' - НДР, 'ЯБЛоко', ЛДПР) в классической биполярной структуре, то как 'оппозиционная' (или 'проправительственная' - НДР) в рамках борьбы за президентский пост, в течение первого полугодия работы Думы будет вовлечена в весьма замысловатую игру.

По-видимому, лишь после президентских выборов в Думе восстановится монополия классического двухполюсного разделения фракций на 'левые' и 'правые'. До тех же пор борьба за президентский пост будет, скорее всего, важнее, чем идеологическое родство, и деление на внеправительственную оппозицию и проправительственное меньшинство будет в обозримый период основным.

Этот же фактор будет обострять ситуацию в отдельных оппозиционных фракциях, особенно в КПРФ и ЛДПР, руководству коих при отсутствии в Думе сколько-нибудь влиятельных центристских группировок будет чрезвычайно сложно сдерживать жесткий оппозиционный порыв многих своих коллег. К тому же, электоральная база обеих партий, как показали выборы, достаточно эклектична. Так, расширившийся электорат КПРФ включает в себя, помимо традиционного коммунистического, определенную часть умеренно-реформаторски ориентированных слоев, разочаровавшихся в деятельности всевозможных центристских объединений, а также часть избирателей, проголосовавших на прошлых выборах за ЛДПР. КПРФ на сей раз удалось аккумулировать и значительный потенциал так называемого протестного голосования. Совершенно очевидно, что для того чтобы удержать под своим влиянием столь сложный конгломерат различных социальных сил, партии Зюганова в ближайшее время нужны реальные успехи и прежде всего победа на президентских выборах 1996 г. В этих условиях политическая линия КПРФ в фактически безвластной нижней палате не может не носить жесткого конфронтационного характера, балансируя на грани острого конфликта как с исполнительной властью, так и с более умеренными элементами внутри самой Думы. Парламент для КПРФ на ближайшие полгода будет всего лишь трибуной для развертывания президентской кампании.

Трудно предположить, что иначе будет действовать и руководство ЛДПР, теряющее социальную опору и пытающееся извлечь уроки из своего проигрыша. Одним из них станет, вероятно, то, что ЛДПР, проявляя склонность к компромиссу и даже к сотрудничеству с властями, не только не смогла закрепить успех 1993 г., но и утратила половину своего электората, значительная часть которого была ассимилирована КПРФ. Этот урок может обусловить антиправительственную радикализацию фракции В.Жириновского, если власть не попытается разыграть с помощью этого политика 'веймарский вариант' (о нем ниже).

Фактор надвигающихся президентских выборов не будет благоприятствовать и лояльности к исполнительной власти 'демократического' крыла Думы, возглавляемого Г.Явлинским. Его высказывания в адрес правительства и Президента с самых первых минут после окончания предвыборной кампании обнаружили почти беспрецедентную жесткость. Так, проблему чеченского урегулирования он однозначно связывает с уходом нынешнего Президента, а перспективу выхода страны из экономического кризиса - с отставкой правительства после президентских выборов.

Иначе говоря, несмотря на непримиримые идеологические разногласия между КПРФ и остальными крупными фракциями, во второй Думе до июня 1996 г. сложится формально не фиксируемая, но вполне дееспособная коалиция большинства, оппозиционного к проправительственному меньшинству. Она будет весьма неустойчивой и 'виртуальной' (в силу не только идеологических разногласий, но и личных амбиций лидеров основных фракций), как и всякая коалиция, сформированная на основе энергии протеста. Но не следует недооценивать присущий этому сочетанию несочетаемого деструктивный потенциал. Его мощь обрушится не только на правительство и Президента, но, скорее всего, значительно расшатает и внутриполитическую ситуацию, создав почву для будущих 'великих потрясений' (чему, в частности, может послужить и уже заявленная Г.Зюгановым идея денонсации Беловежских соглашений). В то же время, очевидно, повысится роль 'кулуарной' политики в отношениях между исполнительной властью и нижней палатой парламента, что, однако, будет на пользу Думе, а не правительству и Президенту. Закулисные переговоры станут необходимым дополнением игры на грани фола, которую будут вести против правительства оппозиционные фракции. Направленность закулисной политики очевидна - предотвратить неконституционные шаги раздраженной исполнительной власти, избежать участи Верховного Совета. Вряд ли такую активность Думы в период перед выборами Президента удастся обернуть на пользу исполнительной ветви. Прежде всего весьма сомнительны надежды, что Президенту удастся 'ангажировать' представителей какой-либо фракции кроме НДР на исполнение ролей в правительстве. Во-первых, руководству коммунистов и Г.Явлинскому в прошлом неоднократно предлагались те или иные второстепенные и даже ключевые посты в правительстве, но и в менее благоприятных для себя условиях они их не принимали. Наивно думать, что сегодня их удастся соблазнить возможностью войти в 'антинародное' (по мнению КПРФ) или в 'антиреформаторское' (по мнению Г.Явлинского) правительство, когда перед глазами не только поучительный крах лиц и партий (например, АПР), попытавшихся решить свои проблемы лоббистскими методами и вхождением в правительственный истеблишмент, но и реальная перспектива выигрыша в борьбе за президентское кресло.

Вполне вероятно лишь сотрудничество с лидером ЛДПР, но только по 'веймарскому' сценарию - путем отказа от президентских выборов и возложения канцлерских (премьерских) полномочий на В.Жириновского, становящегося одновременно и наследником функций главы государства. Неконституционность и самые сокрушительные последствия подобного варианта для страны и мира очевидны, но исключить его, однако, нельзя. Более того, нынешняя правящая верхушка может увидеть в нем выход, поскольку она вряд ли отдает себе отчет в том, что в сложившейся ситуации было бы весьма целесообразно и в интересах страны провести досрочные президентские выборы.